"Фэй Уэлдон. Ожерелье от Булгари" - читать интересную книгу автора

которые ему доводилось видеть, не говоря уж о том, чтобы уложить в свою
постель: длинные, изящные загорелые ноги, полные нежные груди, которыми
большинство тощих женщин может обзавестись только с помощью имплантатов, а
Дорис имела от природы, - груди, сохранившие нежную гладкость и тепло
человеческой плоти. У нее были чувственный рот и огромные синие глаза, в
которые Барли смотрел без всякого смущения. Дорис обрела на своем
телевизионном поприще поразительную способность смотреть на собеседника
улыбаясь и кивая, но при этом думая совершенно о другом. Он мог смотреть ей
в глаза, не встречаясь с ее взглядом, и находил это весьма удобным. Сильная
любовь так часто вызывает смущение. Дорис была широко эрудирована, и ему это
нравилось. Слишком большой кусок своей жизни он провел с Грейси, никогда не
прочитавшей ни одного романа. Ее представление об интересной беседе
сводилось к "да, милый", "что ты сказал, милый?" и "где ты был прошлой
ночью?", а во время секса она покорно и пассивно лежала на спине. Он уже и
забыл, что значит интеллектуальная жизнь. Барли заметил, что большинство
женщин, чья внешность с детства гарантирует им одобрение и внимание, не
развивают свои мозги и чувственность. Такова была Грейс. Но не Дорис. Дорис
могла отлично держаться на любом званом ужине. Возможно, ей чуточку не
хватало чувства юмора, но, как у породистой персидской кошки, у нее должен
иметься небольшой изъян, иначе Господь оскорбится.

- Помимо всего прочего, - заметила Дорис, - не то чтобы я жаждала выйти
за тебя замуж, брак - это давно изживший себя: институт, и я - предпочитаю,
чтобы меня знали, как Дорис Дюбуа, а не Дорис Солт, не желаю находиться в
конце списка, но, когда я стану твоей законной женой, а не просто
партнершей, мне бы не хотелось, чтобы поблизости болталась еще одна миссис
Солт.

Барли Солт почувствовал, как его сердце переполняется радостью. Он
достиг отличного результата с теми картами, что были сданы ему при рождении,
но ведь оставались еще званые ужины, где он чувствовал себя не в своей
тарелке, где над ним потешались - над грубым, неотесанным парнем, каким он
был от рождения.

Если разговор заходил об опере, литературе или искусстве, он терялся.
Так что женитьба на Дорис Дюбуа, отлично разбирающейся в этих сферах жизни,
будет самым настоящим триумфом. И это она, несмотря на все ее оговорки,
подняла вопрос о браке, а не он!

Глава 5

Что это? Письмо, присланное по почте адвокатами Барли? Он хочет отнять
у меня мое имя? Украсть у меня саму мою сущность? Я больше не должна быть
Грейс Солт? Предлагаются дополнительные алименты - 500 фунтов в месяц, -
если я снова возьму девичью фамилию? (Что ж, он хотя бы подкупает, а не
угрожает.) Я должна вернуться к своей жизни до замужества, снова стать
семнадцатилетней, давным-давно исчезнувшей Грейс Макнаб? Да я уж и не помню,
кто она такая! Разве такое возможно? Что я сделала? Неужели я столь
ничтожна, что он не желает оставить мне хотя бы эту последнюю связывающую
меня с ним ниточку? Я вообще должна перестать существовать? Что ж, я вполне