"Джон Уэйн. Малое небо (Сб. "Современная английская повесть")" - читать интересную книгу автора

- Твой отец нормальный...
Дэвид разжал пальцы. Джулиан отступил на несколько шагов, потирая
голову, потом неожиданно подскочил к Дэвиду, норовя ударить его ногой в
солнечное сплетение. Но веснушчатый долговязик оттолкнул его.
- Кончай! - цыкнул он. - Кончай драку! Будет!
Его буквально тошнило от этой звериной ненависти и жестокости. К тому
же отчего-то ему было жалко Джири. Он ни минуты не сомневался, что отец
Джири вправду спятил. В сущности, с ума сходят все отцы, каждый по-своему.
Его собственный кипит от злости, да-да, буквально кипит, когда читает
"Дейли телеграф".


Элизабет Джири предстояло решить довольно важную проблему. Она все еще
колебалась, укоротить ей свой выходной костюм или нет. Бежевый,
вельветовый, он очень ей шел. В нем она разом сбрасывала несколько лет,
хотя в конечном счете сбрасывать нужно было не так-то много. Но, с другой
стороны, в этом и заключалось неудобство. Выходной костюм, хорошая
косметика - и вот она выглядит так молодо, что юбка ниже колен имела
несколько странный вид. Все женщины до тридцати пяти уже укоротили по моде
платья и юбки; юбка, прикрывающая колени, какой бы элегантной она ни была,
теперь воспринимается как старушечий наряд. Если бежевый вельветовый
костюм делает ее моложе на несколько лет, наверное, стоит его укоротить.
Но вдруг она будет тогда выглядеть диковато и тем самым подчеркнет, что ей
за сорок, а значит, вернет свои годы назад?
Она стояла в спальне перед большим зеркалом, то приподнимая юбку, то
опуская ее, и недовольно хмурилась. Элизабет завидовала дочери - в этом
сезоне та выставляла на всеобщее обозрение чуть ли не целиком свои
длинные, как у жеребенка, ноги. Вообще-то она была женщиной уравновешенной
и не терзалась из-за своей внешности. Она тщательно продумывала туалеты,
все на ней сидело превосходно, и этого было для нее достаточно. Но завтра
вечером ей предстоял экзамен. В доме ее соседа, который очень любил
принимать гостей, от шести до восьми состоится коктейль; повод - встреча
Адриана Суортмора.
В сороковые годы, до того как она вышла замуж за Артура Джири и стала
примерной хозяйкой благополучного дома, Элизабет работала в газете - не
корреспондентом, а личным секретарем главного редактора. В то послевоенное
время у них в газете, завоевавшей себе славу солидного органа как у
лондонских читателей, так и у читателей одного из крупных провинциальных
городов, работало много энергичных, талантливых молодых людей. Да, бурное
было время, думала теперь Элизабет Джири. Все тогда жили глобальными
событиями, все прислушивались к голосу Англии; страна постепенно
залечивала чудовищные увечья, нанесенные войной, но моральный авторитет ее
был еще весьма высок; рычание льва еще не потонуло в шуме музыкальных
автоматов в ресторанах. В то яростное время все знали, зачем живут, но ни
у кого это знание не было таким точным, как у Адриана Суортмора. Уже тогда
было ясно, что ему тесно в искусственных рамках "солидной журналистики",
имевшей узкий круг читателей. "Ты должен сделать так, чтобы тебя услышали
_другие_, - любил повторять он, сжимая одну руку в кулак и ударяя им в
ладонь другой. - Это значит, тебя должны услышать люди в очереди на
автобус".