"Стенли Уаймэн. Красная кокарда " - читать интересную книгу автора

загорелись румянцем. Здесь даже самый слабый приобретал влияние и кричал так
же громко, как и другие.
Я никогда потом не мог дать себе полного отчета в том, что произошло,
никогда не мог уяснить себе, было ли все это подготовлено заранее, или же
вдруг родилось само собой, из охватившего всех энтузиазма.
Пока от раздававшихся криков звенели стекла, и все внимание было
сосредоточено на маркизе де Сент-Алэ, он выступил вперед и театральным
жестом обнажил шпагу.
- Господа! - воскликнул он. - Мы все одного образа мыслей, здесь у всех
одни и те же слова. Так пусть у нас будет и единый образ действий. В то
время, как весь мир сражается для того, чтобы завладеть чем-нибудь, мы одни
думаем только о защите. Соединимся, пока не поздно, и докажем, что мы еще в
состоянии бороться. Мы знаем о клятве в Jeu de paume 20 июня *.
______________
* Речь идет о знаменитом "Заседании в Зале для игры в мяч" 20 июня
1789 г., на котором изгнанные из Национального собрания депутаты общин
поклялись в том, что не разойдутся ни по чьему приказу и будут собираться до
тех пор, пока не выработают конституции.

Давайте поклянемся 22 июля. Мы не будем поднимать рук, как эти
говоруны, которые чего только не обещают. Мы поднимем наши шпаги. Как
дворяне, дадим клятву стоять за права и привилегии нашего сословия.
В ответ поднялся такой крик, что заколыхалось пламя. Его было слышно и
на улице и, вероятно, даже на рынке, находившемся довольно далеко. Многие
выхватили шпаги и размахивали ими над головами. Дамы махали платками и
веерами.
- В большую залу! В большую залу! - раздались голоса.
Повинуясь этому приказу, все бросились, толкаясь и теснясь, в соседнюю
комнату.
Между этими людьми были, конечно, такие, кто не разделял общего
энтузиазма. Многие только делали вид, что они увлечены, но не было никого,
кто пошел туда так неохотно, с таким тяжелым сердцем, как я. Ясно сознавая
дилемму, встававшую передо мной, но разгоряченный и раздраженный, я не мог
найти выхода из нее.
Если бы я мог незаметно выскользнуть из комнаты, я сделал бы это без
малейшего колебания. Но лестница была, как нарочно, на противоположном конце
залы, и от нее меня отделяла густая толпа. Кроме того, я чувствовал, что
Сент-Алэ не спускает с меня глаз: в нем заговорила кровь, и он, видимо,
решил не дать мне ускользнуть.
Не теряя надежды, я продолжал стоять у двери в залу. Вдруг маркиз
обернулся лицом прямо ко мне. Около него образовался круг. Наиболее
неугомонная молодежь продолжала кричать: "Да здравствует дворянство!". Сзади
образовался второй круг из присутствовавших дам.
- Господа! - закричал маркиз. - Обнажите ваши шпаги!
В мгновение ока приказание было исполнено, и блеск шпаг отразился в
зеркалах. Сент-Алэ медленно обвел всех глазами и устремил взор на меня.
- Виконт де Со, - вежливо промолвил он, - мы ждем вас.
Все разом обернулись ко мне. Я хотел что-то сказать, но только махнул
рукой, чтобы Виктор оставил меня в покое. Я надеялся, что во избежание
скандала он пойдет на это.