"Стенли Уаймэн. Под кардинальской мантией " - читать интересную книгу автора

- Как он лишился его?
- При осаде Ла Рошели. Он был шпионом, и королевские солдаты захватили
его в тот самый день, когда город сдался. Они оставили его в живых, но
вырезали у него язык.
- А! - протянул я.
Я чувствовал, что для большей естественности своего поведения мне
необходимо сказать еще что-нибудь, но, к своему смущению, я не мог вымолвить
ни слова. Взор привратника жег меня насквозь, и мой собственный язык прилип
к гортани. Привратник разжал свои губы и показал мне свое зияющее горло. Я
покачал головой и отвернулся от него.
- Вы можете дать мне какую-нибудь постель? - поспешно пробормотал я,
лишь бы что-нибудь сказать и избежать его взора.
- Разумеется, мосье, - ответил Луи. - Я принесу вам все необходимое.
С этими словами он удалился, думая, конечно, что Клон останется со
мной. Но последний спустя минуту или две пошел вслед за ним, забрав с Собой
фонарь и оставив меня одного посреди темной сырой комнаты размышлять о своем
положении. Было ясно, что Клон подозревает меня. То обстоятельство, что он
отвел для меня эту комнату, находившуюся в самой задней части дома и самом
отдаленном крыле здания и снабженную, подобно темнице, решетками на окнах,
ясно говорило об этом. Несомненно, это был опасный человек, и я должен был
его остерегаться. Я положительно недоумевал, как мадам может держать у себя
в доме такое чудовище. Но мне нельзя было долго раздумывать над этим
вопросом, потому что вскоре я услышал его шаги. Он снова вошел в комнату,
светя Луи, который нес с собой маленькую койку и стопку постельного белья.
Немой, кроме фонаря, нес в руках чашку с водой и кусок коврика. Опустив
то и другое на пол, он снова вышел и вернулся со скамейкой. Затем он повесил
фонарь на гвоздь, взял чашку и тряпку и пригласил меня сесть.
Мне было неприятно прикосновение его рук, но он продолжал стоять надо
мной со своей мрачной улыбкой, указывая на скамейку, так что я в конце
концов, во избежание излишних пререканий, вынужден был подчиниться его
желанию. Он довольно тщательно обмыл мне ноги и, действительно, облегчил мои
страдания, но я понял, я отлично понял, что им руководило лишь желание
удостовериться, в самом деле я ранен или только притворяюсь. С каждой
минутой я боялся его все более и более и до самого его ухода положительно не
решался поднять глаз, чтобы он как-нибудь не прочитал в них самых
сокровенных моих мыслей.
Но когда я остался один, я не почувствовал себя лучше. Все это дело
представлялось мне таким мрачным и притом так дурно начатым. Положим, я
проник в замок. Но приветливый голос мадам преследовал меня, равно как и
исполненный подозрения и угрозы взор немого привратника. Когда я вскоре по
его уходе встал с места и подошел к двери, она оказалась запертой. Комната
была наполнена сырым и затхлым воздухом, точно погреб. Сквозь решетки окон я
ничего не мог различить в ночной тьме, но до меня доносился монотонный скрип
древесных ветвей, и я понял, что окна моей комнаты выходили в ту сторону,
где лес примыкал к самой стене дома и куда даже днем не проникал солнечный
свет.
Несмотря на все, усталость в конце концов взяла свое, и я заснул.
Когда я проснулся, комната была наполнена серым светом, дверь стояла
открытой настежь, и Луи со смущенным видом стоял у моей койки, держа в руках
чашу с вином и блюдо с хлебом и фруктами.