"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

Восприятие формировали прежде всего входящие в состав обряда молитвы, в
частности - Анафора. Если неделю за неделей они внимательно слушали
Анафору - св. Василия ли, сочиненную ли самим архиепископом, иную ли
Евхаристическую молитву - они постепенно понимали, что участвуют в
принесении жертвы хвалы и благодарения Богу за все Его великие дела при
сотворении мiра и искуплении человечества, а превыше всего - за страдание,
смерть, воскресение и вознесение Христа и за Его грядущее пришествие во
славе. Понимали они и то, что эти спасительные события вспоминаются
посредством приношения хлеба и вина, которые прелагаются в Тело и Кровь
Христа призыванием Святого Духа на них и на молящихся, и что те вкусят их
ради оставления грехов и обретения вечной жизни в царстве Божьем. Вместе с
Божьей Матерью и всеми святыми они ходатайствуют перед Богом за живых и
умерших и ощущают себя участниками мистического пира, предвосхищающего
исполнение Божьего замысла о спасении.

Понимание литургии формировалось под влиянием не одних только входящих
в нее молитв. Перед тем, как стать христианами, люди посещали катехитические
курсы под руководством своего епископа. На них, кроме всего прочего, читали
лекции об обрядах инициации, крещения, мvропомазания и евхаристии - вроде
тех, что читал Кирилл Иерусалимский. Собственно, лекции Кирилла - лишь самые
ранние из дошедших до нас описаний. Как свидетельствует само их
существование, люди ощущали потребность в более полном объяснении того, что
значат крещение и евхаристия,- более полном, чем могли предоставить
включенные в состав этих обрядов молитвы. Такие лекции составлял и сам
Златоуст. В них, а также в проповедях он доносил до слушателей свое
понимание литургии, и это формировало их восприятия обряда сильнее, может
быть, чем сам обряд.

Златоуст постоянно говорит о евхаристии как о тайне. В писаниях
апостола Павла это слово относится ко всему Божьему замыслу о нашем
спасении. Нам эта тайна явлена в первую очередь в смерти и воскресении
Христа. Концепцию таинства позже применили к тем сакраментальным действиям
церкви, которые символически представляют спасительные дела Христа и
одновременно дают христианам возможность участия в достигнутом ими
искуплении. Так, таинствами были названы и крещение, и евхаристия.

Следуя Оригену, Златоуст говорит, что в таинстве мы "видим одно, а
верим в другое". То, что мы видим, слышим и осязаем в евхаристии, может быть
воспринято нашими органами чувств, познано нашим естественным разумом. Но
скрытую во всем этим духовную, потустороннюю реальность можно охватить лишь
внутренним зрением и верой, которые дарует нам Святой Дух. Таинство -
знамение реальности, бульшей, чем реальность, но присутствующей в нашей
реальности и доступной нам через это знамение.

Златоуст часто говорит о евхаристии как о "тайнах", во множественном
числе. Он не просто следует Кириллу, называя страшными и ужасными сами эти
тайны, но описывает подобными словами и отдельные части службы, престол и
даже то время суток, когда все это происходит. Просто присутствовать при них
уже страшно. Через Златоуста язык Кирилла проник в византийскую
литургическую традицию и практику благочестия. Впрочем, Златоуст не был