"Карл Вагнер. Мизерикорд" - читать интересную книгу автора

привкуса желтого мака.
Ситилвона в ужасе выпучила глаза.
- Тот стимулятор, что я принял, пока ты наливала нам, должен сработать
как противоядие, - спокойно продолжал Кейн. - У меня ведь было достаточно
времени, чтобы внимательно прочесть твой дневник - и осмотреть твой
секретер. Действие опиумного мака для меня не новость.
Ситилвона осознала, что ее сердцебиение стало слишком быстрым и
неровным даже для страха. Боль пронзила ее грудную клетку.
- Когда ты обменялся со мной бокалами...
- Вообще-то, он был в твоих чернилах, - объяснил Кейн.
Биение ее сердца сотрясало все тело. Ее ноги подогнулись, и Ситилвона
ухватилась за письменный стол. Кейн протянул к ней руки:
- Ситилвона, следуй за мной.

Пьюриали обмакнул кисть, собранную из девичьих ресниц в нефритовую
чашу, наполненную кровью младенца, и начертал завершающий астрологический
символ внутри пентаграммы за мгновение до того, как затих последний слабый
крик новорожденного. Каждый шаг приносил новые невероятные препятствия,
ставки были высоки, но Пьюриали знал, что достиг совершенства в своем
искусстве и не может потерпеть неудачу. Он подобрал мантию мага до своих
костлявых колен - если хоть одна линия сотрется, это обернется катастрофой -
и осторожно вышел из пентакля. Одна его сторона была проведена у самого
порога, и магическая фигура покрывала половину комнаты на самом верху башни.
Пьюриали устроился за своим рабочим столом, не спуская глаз с единственной
двери. Вертя в пальцах комок клейкого вещества, которым он нанес внешнюю
сторону пентаграммы, он свесил руки так, что оставалось всего несколько
дюймов до того места, где небольшой промежуток разъединял линию. Его губы
почти не двигались в такт монотонному глухому напеву на древнем языке.
Ожидание оказалось длиннее, чем Пьюриали предполагал, но наконец Кейн
проскользнул сквозь открытую дверь и вступил в пентаграмму. Метнувшись
вперед, Пьюриали замкнул линию с помощью своего импровизированного мелка.
При его неожиданном движении Кейн остановился, наблюдая за колдуном.
Пьюриали надменно кивнул ему в знак приветствия.
- Полагаю, - вежливо осведомился он, - было бы смешно спрашивать о
состоянии здоровья моих единокровных родичей.
- Тебя это действительно волнует? - спросил Кейн.
- Судя по всему, ты и не ожидал, что я питаю к ним какие-то братские
чувства. Наши пути давно разошлись, мы не нужны друг другу. Это стало
проблемой, но я нашел ей решение: остальные лишь путались у меня под ногами.
За самодовольной ухмылкой Пьюриали скрывалась некая невысказанная
острота. Он наблюдал за Кейном, расхаживавшим внутри пентаграммы и с видом
знатока изучавшим начертанные знаки.
- Полагаю, тебе будет интересно узнать, зачем я вызвал тебя сюда, - как
бы невзначай заметил Пьюриали.
Кейн остановился и обратил на колдуна внимательный взор:
- Я как раз ждал подходящего момента, чтобы спросить.
- Я знаю все о тебе, конечно же, - уверил его Пьюриали с высокомерной
улыбкой. - Все!
- Все?
- Главное же: как и зачем я призвал тебя сюда, - Пьюриали поднял руку,