"Карл Эдвард Вагнер. Поход Черного Креста" - читать интересную книгу автора

двигаться и грамотно разбивать лагерь. А для толпы сатакийцев этот поход
будет последним.
- И все же я полагаю, что от новоиспеченного генерала ждут личной
оценки сложившейся на севере ситуации, - продолжала настаивать Эскетра.
Джарво молча смотрел на нее, вдыхая едва уловимый аромат ее духов. Его
ладони вспотели, даже боли от недавнего ожога как будто и не было никогда.
Эскетра - вот она - на расстоянии вытянутой руки... или чуть-чуть дальше.
- Кейн тяжело ранил вас? - участливо спросила принцесса.
- Врач наложил мазь и повязку, - сухо сообщил Джарво и, помолчав,
добавил: - Мне сказали, что мой левый глаз никогда больше не сможет
отличить день от ночи.
- Ах! - воскликнула Эскетра.- Вы наполовину ослепли ради того, чтобы
сохранить мое доброе имя. Какая жертва, мой любезный Джарво. Я вам очень
признательна.
Вновь наклонившись над бассейном, она поднесла к воде пальцы. Ни
единой крошки не упало с них, но рыбки, увлеченно толкаясь, все так же
выпрыгивали из воды. Одна из них, поверив в удачу, метнулась ко дну с
воображаемой добычей. Остальные золотистые тени последовали за ней,
рассчитывая поживиться остатками.
Эскетра рассмеялась и протянула Джарво руку для поцелуя.
- Не забудьте заглянуть ко мне, генерал, - игриво сказала она и
уточнила: - Когда вернетесь из поездки к северной границе.

IV. ТЕНИ, НЕСУЩИЕ СМЕРТЬ

Волна ужаса накатывала из леса на город, душила его в своих липких
объятиях. Этот ужас несла с собой сила. Сила бесчисленных рук, занесенных
для удара, готовых разрушать и убивать; сила, управляемая зловещей волей,
способная выполнить любой приказ. Сам ужас сделался силой.
Еще в сумерках сатакийцы окружили город. С тех пор несколько часов
подряд Эрилл слушала их монотонные песнопения. С крыши высокого здания ей
видно было море факелов вокруг города. Факелов было больше, чем звезд на
небе, и окружили они Гильеру плотнее, чем звездная ночь окутала окрестные
джунгли.
Эрилл слышала запах гари. Скоро, очень скоро будет гореть и этот
город. Эрилл не по-девичьи резко помянула в очередной раз мэра и городские
власти за их самонадеянную тупость: с чего они решили, что город сможет
выстоять? Тут Эрилл прокляла судьбу, забросившую бродячую цирковую труппу в
обреченную Гильеру. Подлый рок можно было проклинать бесконечно, и девушка
отдельно обложила отборной руганью собственную участь мима в бродячем
цирке.
За свои неполные двадцать лет Эрилл много поездила и повидала всякое,
поэтому сейчас она ясно сознавала, что любоваться этим миром осталось
недолго. Жизнь научила ее чувствовать опасность и безошибочно угадывать,
когда хвататься за нож, а когда молить о пощаде. Видимо, подобной закалки
не хватало отцам города.
Когда-то давно родители, которых Эрилл помнила весьма смутно, продали
ее в один из борделей Ингольди. Оттуда девочка убежала при первой же
возможности и была обнаружена в одном из фургонов с поклажей какого-то
странствующего цирка. Хозяин увеселительного заведения, не испытывавший