"Сергей Александрович Высоцкий. Наводнение (Повесть) " - читать интересную книгу автора

"Мы с мамой днем на работе..." Почему он так объединил себя с
матерью? Мать приходит после шести, а Игнатий в час. Даже если старик
ошибся или соврал и младший Казаков пришел не раньше, а как обычно, в час,
он это обстоятельство скрыл. Зачем?
Спроси человека, которому нечего скрывать: "Когда ты пришел в тот
день с работы?" Он бы ответил: "Пришел, как обычно, в час". Сказал бы
правду.
Пришел в час? Но минут за тридцать - сорок до твоего прихода домой в
Тучковом переулке тяжело ранили и ограбили кассира. Неужели ты ничего
необычного не заметил?
Честный человек сказал бы: "Конечно, заметил. В переулке стояли
милицейские машины и "скорая помощь" (ну, положим, "скорая" могла уже и
уехать...), было много народу. Что-то произошло. Потом я узнал..."
А если бы честный человек шел с набережной, он, наверное, тоже увидел
бы милицейскую машину. Или людей с собакой во дворе. Если бы там не
увидел - обратил бы внимание на машины и людей в переулке, уже придя
домой. Окна-то выходят прямо на место происшествия!
Корнилов вздохнул.
Значит, Игнатий на эти вопросы отвечать не хотел и потому отделался
общей фразой: "Мы с мамой днем на работе". Выходит, сказал неправду. И эта
его неправда помогла сейчас Корнилову понять, что он, как минимум, видел
нападение на кассира, но почему-то усиленно скрывает этот факт. А неправду
говорить всегда труднее - надо слишком многое держать в уме, напрягаться.
Правду говорят не задумываясь...
Корнилов дописал на листке бумаги: "Проверить в техникуме, когда ушел
Казаков".
Умолчание, маленькая ложь внука давали подполковнику повод
внимательнее отнестись к подозрениям старика. Оставалось уточнить
расхождение во времени.
Бывает так: привяжется, словно репей, какой-нибудь нехитрый мотивчик
или несколько бессмысленных слов из песни - и целый день никак от них не
избавиться. Делаешь серьезное дело, и вдруг, в самый неподходящий момент,
они готовы сорваться у тебя с языка.
Чем бы ни занимался. Корнилов, его неотвязно преследовала мысль об
этой путанице со временем. Мог быть Казаков-младший сообщником Самарцева
или нет? Если он пришел домой без двадцати двенадцать - значит, нет. Не
мог! И тогда все подозрения старика, все его неясные предчувствия -
ерунда, бред!
Без десяти одиннадцать подполковник не вытерпел и поехал в Тучков
переулок. "Еще один детальный разговор со стариком не помешает, - подумал
он. - В конце концов узнаю, по каким часам он заметил время. Может быть,
это какие-нибудь архиерейские часы, которым и верить-то нельзя?"
Перспектива вспугнуть своим приходом Игнатия не волновала Корнилова. Он
всегда твердо верил в то, что испуганный преступник скорее обнаружит себя,
наделает глупостей. Да и по времени младший Казаков должен был читать
лекции в техникуме.
Дверь Корнилову открыла пожилая женщина в строгом черном платье с
белым воротничком. Корнилов назвал себя. Женщина кивнула:
- Да, я знаю, что вы были у нас. Что-нибудь случилось?
У нее было бледное, усталое, встревоженное лицо.