"Михаил Высоцкий. Башня Драконьей Кости" - читать интересную книгу автора

никого. Как будто бы у него не железные доспехи, а спортивный костюм, и на
ногах не блестящие кольчужные сапоги, а спортивные кроссовки.
Спрыгнул он, поднял забрало, подошел ко мне. Внимательно изучил. И я
его тоже. Лицо обычное, белое, только нос, как у африканцев. Скулы широкие.
Глаза темно-синего цвета, такие редко встречаются. У меня подружка была, у
нее как раз такие были. Осмотрел меня со всех стороны, ухмыльнулся. Как
будто я какая-нибудь диковинка. Повернулся, к коню своему направился. А
когда уже хотел в седло опять запрыгивать, я наконец-то опомнился.
- Простите, уважаемый! - бросился я за ним, - Не подскажите ли Вы, где
я сейчас нахожусь? Понимаете, меня, наверно, чем-то обпоили, и я что-то не
могу сообразить, что это за дорога. Вы не подскажете, как тут ближе всего
можно до какой-то трассы добраться? Или железной дороги, или...
Глянул он на меня, еще раз улыбнулся, кивнул, чему-то своему, мне
недоступному. А потом как рукой со всей силы меня по плечу не приложит! Я
даже не сразу сообразил, что это дружеский жест. Показалось, что пресс
гидравлический руку ставил, столько силы у него было.
- Мернахам са арлаха, шмон! Ярха са мернахам. Арайха даву, шмон?
- Простите, что Вы сказали? Я вас немного недопонял, о каком "шмоне"
речь? Слово "шмон" происходит от "шмоне", "восемь" на иврите, и пришло в
русский язык из блатного тюремного жаргона, потому что в Одесских тюрьмах,
где в то время сидело много евреев, обыск традиционно проходил в восемь
часов.
Я сам не знаю, почему в тот момент мне не придумалось ничего умнее,
кроме как начать лекцию по лингвистике. Наверно, последствия шока,
вызванного резкой сменой окружающей обстановки. Но рыцарь к этому спокойно
отнесся. Он меня еще раз тряханул за плечо, улыбнулся, погрозил пальцем,
буркнул что-то вроде "ай-ай, шмон", и запрыгнул на своего коня.
Тот как будто бы только этого и ждал. Заржал, на задние лапы поднялся,
и поскакал, что только пыль столбом. Да еще и меня при этом задел. Так, что
я с дороги в сторону отлетел, споткнулся об какой-то корень, упал. Да так
неудачно, что головой моей многострадальной прямо о дерево ударился. Ну и,
конечно же, опять потерял сознание.

- Шмон! Сайаха мернахам, сайаха!
Первое, что я подумал, услышав эти слова - какой прекрасный голос! Я
вообще питаю теплые чувства в низким женским голосам, но этот... Лился, как
музыка! Не грубый, хриплый, и не высокий писклявый, а очень нежный,
обволакивающий голос. Таким хорошо петь колыбельные, или баллады.
- Сайаха, шмон! Ахи хош, шмон?
Что мне говорили, я не понимал. Какой-то совершенно незнакомый язык,
гортанные звуки немного на иврит похожи, но ни одного знакомого слова, кроме
"шмон", не попадалось. Но и без слов было понятно, что от меня хотят. Чтоб я
не притворялся, что без сознания.
Когда я открыл глаза, сильно об этом пожалел. В прошлый раз вокруг был
простой лес, теперь же надо мной склонилась страшная звериная физиономия, с
огромными клыками и хищным прищуром глаз. У меня сердце чуть из груди не
вылетело. Дело в том, что в тот момент я до сих пор не понял, что это -
другой мир. Продолжал упорствовать в своем заблуждении, что "друзья
пошутили". Нашли какую-то актрису-цыганку, рыцаря на киностудии Довженко
снарядили, а теперь монстр...