"Михаил Высоцкий. Башня Драконьей Кости" - читать интересную книгу автора

"вставай", "поднимайся", "вставайте", побудительные формы единственного и
множественного числа. "Ер сайха" - "я встаю", "са сайха" - "ты встал", "ты
проснулся". "Ун" - "не", "нет". "Ер ун сайха" - "я не встаю", но "Ер сайха
ун" - "я встаю наоборот", или "я ложусь".
Порядок слов имел большое значение, но все было логично. Отрицания до
глагола означает не действие, отрицание после - обратное действие. Все
просто и логично. Казалось, что этот язык специально создали и отшлифовали
так, чтоб его было максимально просто учить.
Мы с Авьен уже покончили с основными глаголами, и переходили к
существительным, когда дверь сарая открылась, и внутрь заглянула какая-то
физиономия. Какая - я не мог на светлом фоне дверного проема различить,
солнце прямо в глаза светило.
- Ок'Авьен, са хурдах ун? Шмон шельма?
Эти слова, кроме "шмон", я все уже знал. "Хурдах" - "начинать", значит
"хурдах ун" - "заканчивать", "шельма" признак завершенности, финального
состояния, окончания процесса. То есть это примерно можно было перевести
так: "Авьен, ты закончила? Шмон уже готов"? Что "шмон" - это меня так
называют, я тоже понял, а потому ответил вместо девушки
- Авьен ун хурдах ун, - типа "Авьен еще не закончила", - Харба?
"Харба" - хорошее слово. Универсальный совершенно вопрос. Его можно
перевести как "что?", "в чем дело?", "что тебе надо?", "не понял, уточни".
Не грубое, но в то же время требующее ответа. Когда мне Авьен что-то долго
объясняла, а я говорил в конце "харба!", это значило - "повтори". И она
послушно начинала с начала.
Но Авьен меня не похвалила за такие успехи, а наоборот. Набросилась,
начала что-то лепетать. А потом к тому человеку в дверях подошла, они долго
говорили, я ничего не понял. Кроме постоянно звучащего слова "шмон", то есть
речь явно шла обо мне. Наконец, сошлись на каком-то мнении, девушка подошла
ко мне и попросила:
- Са бербаал ур.
Это слово я тоже знал - "бербаал", это "ходить", значит "са бербаал
ур" - "ты ходить я", или "иди за мной". Очень простой язык. Когда я учил
иврит, мне было намного сложнее. Тем более, его я учил самостоятельно, по
учебникам и кассетам. Когда во мне пробудилось мое еврейское начало, был
такой период, и я решил ознакомиться с культурой моей исторической родины,
так сказать, а оригинале.
Авьен действительно хотела, чтоб я пошел за ней. Мы вышли из сарая, и
только тут до меня дошло - я в другом мире. То есть я и раньше, когда зубы
своей учительницы увидел, заподозрил неладное. И потом, когда обнаружил, что
у нее зрачки - как у кошки, вертикальные. А теперь убедился окончательно.
Потому что в моем мире таких, как это, поселений не водилось.
Я много где побывал. В индейских резервациях, в израильских кибуцах, на
стоянках египетских бедуинов. Не говоря уже о европейской и американской
глубинке, от сибирских экопоселений, куда уходили люди жить в единении с
природой, до самых престижных районов Бэвэрли Хилз. Но таких, как это, мне
нигде человеческих поселений не встречалось.
Да и человеческим оно было только условно. Скорее гуманодиным. Вроде и
люди вокруг, а у кого зрачки вертикальные, у кого не две, а четыре руки. Я
даже одного кентавра увидел. Самого настоящего. Как я тогда опять сознания
не потерял - сам не знаю. Наверно, лимит свой уже исчерпал. Увидел кентавра,