"Вадим Вязьмин. Его дом и он сам (Сказка для взрослых) " - читать интересную книгу автора

буквально.
Он встретил меня, как и обещал, около самого дома, причем вид у него
был несколько оторопевший и, я бы сказал, испуганный; это меня удивило. Надо
сказать, что испугать его может только одно: с самого раннего детства он
бледнеет и чуть не падает в обморок при виде мыши. Больше он ничего на
свете, по-моему, не боится.
Вел он себя, я бы сказал, нестандартно: поздоровавшись, он пригласил
меня пройти, сказав, что я сам сейчас все увижу, и деликатно отклонил
вопросы о том, что же все-таки произошло.
Около подъезда стоял часовой, который вытянулся перед нами в струнку.
Мы прошли в подъезд старинного дома, затем, почему-то воровато оглядываясь,
Алексей вызвал лифт. Мы вошли в лифт, и тут он повел себя совсем странно,
так, что у меня мелькнула мысль: не двинулся ли старик Кондраньев?
В кабине лифта он левой рукой ухватил меня за рукав и, втянув в себя с
шумом воздух, как пловец, собирающийся нырять, нажал на кнопку третьего
этажа. Он довольно крепко вцепился в мою руку; так делает ребенок, когда
чего-то сильно боится.
Старый, дребезжащий лифт тронулся. Я не успел еще мысленно как следует
проработать версию помешательства Алексея, как лифт остановился.
Мы вышли и оказались на лестничной площадке. Меня сразу поразило, что
площадка имела весьма современный вид. Огромное окно в полстены и за ним -
панорама города. Но постойте! Судя по виду из окна, мы находились по меньшей
мере на пятнадцатом этаже, а то и на двадцатом. Да и вид был совершенно
незнакомый. Я подошел к окну, глянул вниз... Ничего похожего на улицу
Неждановой. Мы оказались в районе новостроек, судя по всему, где-то на
юго-западе Москвы. Да, эта улица далеко внизу - Ленинский проспект, я не
сразу узнал его, потому что никогда не видел в таком ракурсе.
Я обернулся к лифту, чтобы хоть за что-то зацепиться. Современный лифт,
такой, какие и бывают в новых многоэтажных домах...
Тут Алексей и рассказал мне... (Пропускаем описание уже известных
читателю событий.) Он объяснил, что взял меня за руку, так как опасался, что
иначе мы окажемся в разных местах. Несколько наивно, конечно, но что можем
мы знать о силе, которая перебросила нас из центра Москвы сюда? Пока ясна ее
относительная безвредность для человека, но еще бабушка надвое сказала, не
заболеем ли мы какой-нибудь неизвестной науке болезнью, вроде тех ученых,
что потревожили прах фараонов... (Впрочем, об ученых вроде бы "утка".)
Мы вызвали лифт и без приключений спустились на первый этаж.
Когда мы выходили из небоскреба, швейцар, стоявший у входа, посмотрел
на нас несколько обалдело. Действительно, откуда в этой гостинице, где живут
одни иностранцы, взяться незнакомому ему милиционеру в чине майора в
сопровождении хотя и штатского по одежде, но тоже явно милиционера? Он ведь
не впускал нас внутрь...
Мы вышли из гостиницы, поймали такси и опять поехали на улицу
Неждановой. Во мне боролись, я бы сказал, две противоположные тенденции;
одна - распутать все, хоть я и понимал, что это может стоить мне жизни,
другая, гораздо более скромная, - бросить все и Лехе посоветовать сделать то
же. Не связываться. Но Леха ведь не бросит. Вот - боится, холодным потом
покрывается, когда говорит о том, чтобы повторить "эксперимент". Но ведь
снова пойдет в этот проклятый лифт.
Если бы я был один, и то, быть может, не стал бы связываться, а у меня