"Игорь Всеволожский. Ночные туманы. Сцены из жизни моряков (роман) " - читать интересную книгу автора

днях Вадим был в нашем городе, проездом в Дом творчества в Ялту. Он
позвонил мне по телефону, зашел. Представил жену - маленькую, ему по
плечо, в нейлоновой шубке, в каком-то бесформенном колпаке. Когда она
стянула колпак, мне захотелось одолжить ей расческу. Но растрепанные
волосы - это как будто последний крик моды! Вадим подарил мне томик
стихов, сказал, что такими тиражами и Пушкин не издавался в России. Она
тоже достала из сумочки крохотный томик: "На память вам, Сергей Иванович".
На обложке было напечатано: "Аннель Сумарокова. Весною и летом".
Я вспомнил, что и ее восхваляют. За чаем Вадим рассказывал: они
путешествовали по Скандинавии, собираются ехать в Париж, где переводят их
стихи. И как будто даже в Америку.
- Да, некоторым пришлось потесниться, - говорил он удовлетворенно. -
Те, кто отжил и выдохся, пусть уступают дорогу. Нас читают. Нас слушают.
Стариков больше не принимает народ.
- А не думаешь ли ты, - спросил я, - что некоторые часто говорят от
имени народа... не имея на то права?
Вот ты говоришь - старики. Кто, писатели? Они, как и все, пережили
величайшие трудности и невзгоды. Многие из них воевали. И у нас они были
на флоте. А ты? Где твой опыт? Детский сад, школа? Потом институт? Ты в
армии не был, не знаешь ни воинской дружбы, ни законов морского
товарищества. Тебе нечего сказать людям.
Он обиделся. Но я считаю, что хороша слава подвига воинского, слава
труда, в том числе и литературного, а не скороспелая слава, пришедшая
нежданно-негаданно за несколько наспех накропанных, якобы смелых стихов.
Дурной хмель такой славы бросается в голову. И не думает сочинитель, что
послезавтра, а может быть, завтра забудутся и стихи его, и славословия,
возникшие по поводу их рождения...
Вадим упорно утверждал:
- Меня оценили повсюду. Даже в Соединенных Штатах печатают.
- Не знаю, порадовался бы твой отец, что тебя хвалят в Америке больше,
чем на Родине...
- Отец жил в эпоху, когда люди ограниченно мыслили - как им было
приказано и указано.
Я вспылил:
- И боролись за счастье ваше! Жизнь в борьбе с врагом отдавали! Не
слишком ли дорогой ценой оно куплено?
Он плечами пожал. И спросил, не прислать ли билет на завтрашний вечер.
Когда мне удобнее - в шесть или в восемь?
В шесть или в восемь... Как вам нравится? Однажды Валерий Тихонович,
начальник политотдела, принес мне афишу. В ней черным по розовому было
впечатано, что молодой московский артист, известный по кинофильмам, даст в
пятницу два выступления, в субботу и в воскресенье - по три. Валерий
Тихонович хотел пригласить его к нам и огорчался, что артист слишком
занят. Я спросил:
- Могли бы вы себе представить, что Иван Михайлович Москвин или Василий
Иванович Качалов объявят о трех выступлениях в день?
- Нет, - сказал Тихоныч, - не могу себе такого представить.
- Больно шустрый наш юный современник.
А Вадим? Два сеанса, в шесть и восемь! И за деньги, конечно... Мы с
вами знали наших флотских поэтов: Алексея Лебедева - подводника, Сергея