"Череп мутанта" - читать интересную книгу автора (Ночкин Виктор, Левицкий Андрей)

Глава 7 МУТАЦИЯ

На этот раз Камыш привел другую машину. Хромой не знал этой марки – военная модификация с тремя рядами сидений. Борта в камуфляжных разводах, на крыше антенна.

Рядом с водителем находился еще один парень из «Долга», этот помалкивал, баюкая между коленями штурмовую винтовку, и его Хромому не представили. За всю дорогу боец не проронил ни слова. Рожнов с сыном сели за Камышом, а Доза с Хромым заняли места позади. Дело шло к вечеру, и так само собой получилось, что Хромого повезли на базу «Долга».

Все молчали. Перед Камышом на приборной доске мигали разноцветные огоньки – наверняка, помимо штатных приборов, там были установлены самопальные, изготовленные уже в Зоне с учетом местной специфики. Хромому вспомнилось, как долговцы заказывали Бороде какие-то устройства для автотехники – может, и здесь такие же… Когда автомобиль выбрался из леса на шоссе и ход стал мягче, Рожнов обернулся, звякнув сочленениями экзокостюма, поморщился – скорее всего раны потревожил – и бросил через плечо:

– Уже спит.

– Пацан-то? – негромко отозвался Дроздовцев. – Ну еще бы… Он же с ночи на ногах. Ты его, как проснется, врачу покажи. Я имею в виду, может, какие-то седативные средства дать, что-то такое, ну, чтоб не сразу… Ему пару дней на препаратах сейчас в самый раз, чтобы плавный переход.

– Не нужно пацану лишних лекарств, – подал голос с переднего сиденья Камышов. – Организм молодой, отойдет легко. Он же и не понял до конца, что произошло.

– Вот именно, а как поймет, может быть стресс, сгладить нужно переход, понял? – возразил Доза. – Тебя когда-нибудь контролер «брал»? Нет? Ну и не спорь…

Камыш не ответил, ему не хотелось пререкаться, просто он чувствовал себя слегка неловко – у него-то не было позади ни схватки, ни трудной погони, вот и хотелось разговором смягчить это ощущение.

Они надолго замолчали. Автомобиль катился по старому разбитому шоссе, иногда перед Камышом начинал пищать детектор аномалий, огоньки по приборной доске сновали быстрее – тогда джип вилял, объезжая препятствия. Уже порядком стемнело, небо налилось густой тяжелой синевой. Ровный шум работающего двигателя заглушал окружающие звуки. Впрочем, сейчас скорее всего и так было тихо.

– Так что, я у вас переночую? – спросил Хромой.

Он полагал естественным, что его пригласят в лагерь, но мало ли какие порядки в «Долге». Сталкер уже понял, что они движутся к большому лагерю, охраняемому долговцами, и вход туда платный. Группировка взимала плату за проход на безопасную территорию и поддерживала там строгий порядок. Хромой бывал в лагере на заброшенном заводе, посещал знаменитый бар «100 рентген», но там ему не понравилось – как-то мрачно, неуютно. К тому же бойцы «Долга» держались в черте лагеря слишком самоуверенно, они были не радушными хозяевами, а скорее строгими надзирателями. Мало ли как отнесутся к гостю… Поэтому Хромой счел необходимым уточнить.

– Да, – снова обернулся Рожнов. Одной рукой капитан придерживал заснувшего мальчика. – Конечно. Хромой. И вообще… ты… Короче, я твой должник.

Похоже, последняя фраза далась капитану нелегко – не привык он ходить в должниках.

– Да брось. Ты такой же должник и свободовцам с Дозой… Хотя… Капитан, слушай, у вас в «Долге», говорят, порядок армейский, все под учетом, под контролем? Картотека, информация на сталкеров, на все группировки?

– А что?

– Можешь мне помочь? Нужна информация. Сумеешь устроить, чтобы я в вашем архиве покопался?

– Нет вопросов, – тут же отозвался Рожнов. – Насколько моего допуска хватит, все получишь. Нужно больше – я перед начальством походатайствую.

– Нужна информация по банде Бори Козыря, есть ли у них связи с «Монолитом». Если есть, то какого рода… Ну и кое-что по мелочи.

– «Монолит»? Ну и интересы у тебя, Хромой! – Доза улыбнулся. – Я слышал о Боре, даже пересекались года три назад. Мелкая сошка, и с «Монолитом» он никак не связан, это наверняка. Боря Козырь – шпана, шустрил у «Агромпрома» и южней, обычная банда мародеров. Мы их еще тогда хорошо потрепали. Потом, я слышал, Боря и вовсе из Зоны убрался. Кое-кто из его корешей, правда, тут завис… Эх, хорошее время было… Военные к нам почти не лезли, бандюков гоняли, как хотели…

– Я его пацанов не в Зоне повстречал, – пояснил Хромой, – на большой земле. Но следы в Зону тянулись, и «Монолитом» там пованивало. Очень нужно узнать.

– Узнаем, – повторил Рожнов. – Завтра свожу в архив, поговорим с Перченым. Я сам поговорю.

Потом шоссе закончилось, машина свернула на старую грунтовую дорогу, с обеих сторон обсаженную тополями. Камышу, должно быть, не хотелось включать фары, тянул до последнего, но пока добирались по раздолбанному пути к лагерю, стало совсем темно. Водитель врубил ближний свет и убавил скорость, хотя джип и до того двигался медленно. Когда невысокие холмы, между которыми петляла дорога, расступились и впереди показалась темная громада заводского комплекса, подсвеченная снизу тусклыми огнями, Рожнов пошевелился, чуть сдвинул сопящего у него под боком сына. Потом Хромой расслышал тихие щелчки кнопок ПДА – капитан высвободил руку, чтобы связаться с базой.

Автомобиль осторожно съехал с грунтовки, несколько раз нырнул на ухабах, миновал прореху в сетчатой ограде и выбрался на шоссе перед самым КПП. Перед бруствером двигались огоньки – фонарики на шлемах долговцев. Луч прожектора скользнул в сторону дороги, осветил джип. Камышов остановил автомобиль. Зашипел приемник.

– Камышов! – громко объявил водитель. – Со мной капитан Рожнов и гости.

– Двигай медленно, – прохрипел голос в динамике.

Джип с черепашьей скоростью покатил к въезду на территорию лагеря. Над лобовым стеклом скользнули костлявые конечности покойника, подвешенного над дорогой на ветке. Должно быть, зомби. В прожекторном луче останки отливали серебряным и казались покрытыми ртутью.

У КПП Камыш снова остановился. По салону скользнули лучи фонариков, долговцы из охраны узнали своих.

– Гости? – Рослый парень в тяжелом черном снаряжении заглянул внутрь. – А, привет, Доза!… Проезжай, Камыш.

За КПП автомобиль съехал, на обочину, свет фар мазнул по старым почерневшим крестам, украшенным порванными масками и обрывками ремней. Молчаливый парень с переднего сиденья помог капитану выбраться и осторожно вынести наружу спящего мальчика. Рожнов, хотя раны и беспокоили, не доверил сына никому, нес сам. Вдалеке бренчала гитара, где-то слышались сердитые выкрики, несколько человек спорили, голоса были напряженные, резкие… За стеной, в заброшенном цеху, наоборот, смеялись – обычная жизнь сталкерского лагеря.

Камышов провел Дозу и Хромого по заводской территории, по дороге спросил:

– В «Сто рентген» хотите? Нет? Правильно, я вас получше устрою.

Потом они прошли еще одну проверку и оказались во внутренней, долговской, части лагеря. Камышов привел гостей в полуподвальное помещение, там были свернутые матрасы, стол, несколько стульев – мебель старая, скрипучая. Под потолком горела тусклая лампа в чудом сохранившемся зеленом стеклянном абажуре. Потолок комнаты, скупо освещенный зеленоватым мерцанием, наводил на мысли о морском дне. Тени скользили в углах, будто силуэты океанских рыб. Было прохладно и сыро.

Потом притопал молчаливый парень, принес водку, консервы, два батона, колбасу. Сложил снедь на стол, кивнул, будто попрощался, и вышел.

– Ну что, – предложил Камыш, – продолжим? Напряжение снять, нуклиды вывести… и вообще, а?

Хромой, хотя и вымотался, чувствовал, что так просто не уснет – даже по дороге тряска в джипе не убаюкала. Он подсел к столу, Доза и вовсе был доволен, и сразу стало ясно, что он здесь не впервые – полез в оружейный ящик, достал стаканы, вымытые и завернутые в газету. Камыш тем временем вытащил нож и стал нарезать батон широкими ломтями. Эта пара неплохо сработалась.

– Ну, – предложил Дроздовцев, – за удачу и доброй нам Зоны?

Стаканы были старые, граненые, и звенели бодро.

– Мужики, – прожевав кусок колбасы, заговорил Дроздовцев, – а знаете, почему сталкеру Петрову не страшен контролер?

– Потому что у Петрова нет мозгов, – откликнулся Хромой, – это я давно знаю… можно сказать. А такой послушайте. Три кровососа встречают сталкера, старший вручает ему бутылку водки: «Выпей, мужик, у меня сегодня день рождения, мы бухать будем».

– Ну и чего? – не врубился Камыш. – Он типа за здоровье сталкеру выпить предлагает? Или как?

Доза начал хихикать. Сперва он мелко трясся и морщил лицо, потом смех прорезался – сталкер заржал в голос. Тут и до долговца дошло, он наконец ухмыльнулся.

Хромой еще раз оглядел полутемную комнату.

– А что это за место? Специально для приема гостей? Гостиница «Долга»?

– Вроде того, – согласился Доза. – Типа гостиницы для таких, кто не в группировке, но и не совсем чужак. Я здесь часто ночевал, было время… Камыш, а Рожнов к нам не придет, как думаешь? С пацаном будет сидеть?

– Наверное, – кивнул долговец и потянулся за бутылкой. – И потом, ему тоже перевязку нужно сделать. Кто в него стрелял? Не мутанты ведь и не «Свобода», верно? И вообще, рассказали бы, что там было. А то у нас народ шумит, мол, оборзела «Свобода», пора им навалять…

– Со «Свободой» пока не будет войны, можете снова закопать томагавки, – ответил Хромой. – И кстати, если бы не ваши вечные распри со свободовцами, ничего бы вообще вчера не случилось. Ну что, помянем ребят? Запорожца и его…

– Не, погоди, – Камыш нахмурился, – я что-то не…

– Помянем, – перебил Дроздовцев, – и ты, Камыш, выпей с нами. Все правильно Хромой сказал: если бы не свободовцы, хрен бы Рожнов сына спас. Давай за них, сегодня можно.

– Ладно, – кивнул Камышов, и сталкеры сдвинули стаканы, выпили. – Но теперь вы мне с самого начала расскажите, как оно так вышло. Кто стрелял в капитана?

– Ты не поверишь, – буркнул Хромой.

Водка начала действовать, в голове слегка зашумело, и тени, напоминающие рыбин, заскользили быстрее под потолком. Дроздовцев разлил по стаканам остаток водки, открыл вторую бутылку. Проделывая все это, сталкер болтал, описывая Камышу сегодняшние приключения. Хромой почувствовал, что постепенно отключается, и уже подумывал, как бы половчее свалить из-за стола. А Доза, похоже, только начал приходить в веселое расположение духа – пить он умел.

Тут на лестнице послышались тяжелые шаги и скрежет сочленений экзокостюма. Сталкеры обернулись ко входу. В комнату шагнул Рожнов. Он снял шлем, и только теперь Хромой разглядел его как следует. Капитан выглядел паршиво, щеки бледные, под глазами лиловые тени.

Дроздовцев прервал рассказ. Рожнов придвинул стул к столу, сел.

– Выпьешь? – Пожилой сталкер показал на стакан, капитан кивнул. – Как сын, что врачи сказали?

– Физических повреждений нет, сильное утомление. Ты прав, Доза, доктор седативы ему вколол, сказал, пусть откисает постепенно.

– О! – Доза наполнил стаканы. – Я же говорил!

– М-да… Ну, доброй Зоны!… – Рожнов покачал головой. – Я вот что думаю, а ведь это контролер Колю спас. А, Доза? Хромой? Что скажете?

– Не бери в голову, – пожал плечами Дроздовцев. – Никто не виноват, просто так вышло. Случайно. Мы тут за Запорожца и его людей уже выпили… Так и ты бы с нами. А контролер, ну что тут сказать? Так вышло…

Доза взвесил на ладони полупустую бутылку и покосился на Камыша – будто молча предлагал раздобыть еще пол-литра. Камышов заколебался, ему было охота услышать конец истории про контролера, которому капитан обязан жизнью сына. Хромой, спящий на ходу, снова задумался, как бы улизнуть из-за стола. Он уже присмотрел матрас в углу – там, где зеленые тени, похожие на рыбин, сгустились особенно плотно. Веки наливались тяжестью…

– Стреляли, что ли? – вдруг сказал Рожнов. – Или у меня нервы не того?… Вроде стреляли, а?

Договорить капитан не успел – взвыла сирена. Звук был низкий и мощный, от него будто ребра вибрировали в груди, все тряслось и гудело, почти пустая бутылка на столе мелко задрожала и стала смещаться вбок среди толстых ломтей колбасы, вокруг которых по старой газете расплывались пятна жира. Рожнов вскочил, Камышов попытался встать, но запнулся о стул, выронил стакан. Хромой метнулся к стене, где повесил на гвозде автомат с рюкзаком. Доза вел себя спокойнее всех – остался сидеть и прижал бутылку широкой ладонью.

За длинным узким оконцем под самым потолком метались тени – бежали люди, но топота не было слышно, все заглушил рев тревожного сигнала.

Хромой споткнулся, ухватился за ремень рюкзака. Сирена внезапно стихла, звук будто отрубили гильотиной. Сталкеру сперва почудилось, что пространство сжалось и ударило по ушам тугой плотной массой, потом он обнаружил, что его окружает прорва звуков: катится по полу стакан Камышова, грохочут тяжелые сапоги капитана, звенит, вибрируя, отогнутая жестяная крышка консервной банки… Камыш бросился следом за офицером. Хромой сорвал с гвоздя «калаш» и устремился за ним. Доза последним оставил комнату, он что-то кричал на ходу, на Хромой не слушал.

Наверху суетились сталкеры в тяжелом снаряжении, над крышами метался луч прожектора. Хромой поспешил за знакомыми долговцами, причина тревоги была уже ясна – стену дома напротив освещали красные сполохи, за углом что-то горело, но огонь был не сильный. Пока сталкеры добежали до поворота, пламя стало слабеть и опадать. Доза догнал Хромого, хлопнул по плечу:

– Зря ты побежал, здесь лагерь «Долга», чужим лучше не светиться… тем более когда что-то произошло.

Но возвращаться было поздно – гости порядком удали-лись от места ночлега, вокруг были черные комбезы. Оставалось держаться ближе к Рожнову. Хромой и Дроздовцев следом за капитаном подбежали к горящему зданию. С огнем уже справились, теперь лишь дым вяло сочился из разбитых окон. Окна были заварены решеткой из толстых стальных прутьев.

– Вот гадство, – буркнул Рожнов, останавливаясь у входа, где уже собрались с десяток долговцев. – Архив тоже здесь… Слышишь, Хромой? Я ж тебе доступ в архив обещал… – Он шагнул к толпе. – Что происходит? Почему тревога?

Сталкеры, узнав капитана, расступились, и Рожнов со спутниками направился к зданию. Внутри горели фонари на шлемах долговцев, освещали почерневшие закопченные стены. Повсюду колыхались волны грязной пены, смешанной с золой и обгоревшими бумагами. Рожнов переступил через брошенный огнетушитель, прошел на середину комнаты, Хромой и Доза – следом. Камыш держался позади. У входа лежал, раскинув руки, сталкер в черном. Хромой заметил удивленно вздернутые брови и пулевое отверстие посередине лба. Лицо в пороховой копоти – стреляли в упор. Четыре темных силуэта в громоздкой броне склонились над другим телом в дальнем углу. Поблизости от них Хромой увидел дверь, ведущую во внутренние помещения, перекошенную, висящую на одной петле. На пороге высился, дрожа и медленно оседая, сугроб пены, сквозь проем вялыми струями вытекал дым. В свете фонариков он казался серебристым. В первой комнате, где они стояли, огонь почти ничего не повредил – очаг возгорания находился во внутреннем помещении.

– Что случилось? – повторил Рожнов.

– Перченый жив, – ответил, выпрямляясь, один из долговцев, луч света с его шлема пополз по комнате, ощупывая вновь прибывших. – Если придет в себя, расскажет, наверное… А вообще, капитан, непонятно, что случилось. Дверь была открыта, Рубанов на пороге, застрелен. А Перченый…

– Вроде ничего страшного, – подал голос другой сталкер. – Рука прострелена, пуля навылет прошла. Сознание он вроде потерял.

Перченый застонал и, не открывая глаз, протянул срывающимся голосом:

– Я его видел… светящийся… светящийся изнутри, ногами пола не касался…

– Кто? Кто светящийся? Кого ты видел. Перченый, кто это был?

Но раненый не ответил.

– Опять отрубился, – разочарованно протянул долговец. – Ну ладно, перевязку сделали… Но лучше его в лазарет. Взяли?

- А кто это с тобой, Рожнов? – спросил тот, что первым узнал капитана.

Рожнов оглянулся, почесал в затылке.

– Это гости. Парня моего помогли у «Монолита» отбить. Камыш, отведи их обратно, потом подходи к лазарету, я буду там.

– А что случилось-то? – поспешил спросить Доза. Пожилому сталкеру было любопытно, и он опасался, что если не узнает сейчас, то после ему ничего уже не скажут. Все-таки внутренние дела «Долга», чужаков в детали посвящать не станут.

– Пока не ясно, – буркнул сталкер из угла. – Там, за дверью, был пожар, но, похоже, Перченый успел огнетушитель в ход пустить. Когда мы прибежали, он уже в углу здесь валялся, но пламя было сбито, мы только закончили дело. А что сгорело, пока не ясно…

– Не трепись, бери Перченого, – перебил болтуна другой долговец.

Хромой с Дозой поспешили выйти наружу, чтобы не мешать сталкерам, которые подняли Перченого и поволокли из комнаты. За дверью собралась порядочная толпа, долговцы тихо переговаривались, никто толком не знал причины тревоги. И все расступились, освобождая проход, когда на крыльце показались люди. Хромой удивился дисциплине и сдержанности бойцов группировки – в любой другой сталкерской тусовке уже горланили бы, суетились без толку.

– Пойдем, пойдем, – торопил гостей Камыш. Даже выпивший, он спешил выполнить приказ.

По дороге Камыш успел объяснить Дозе и Хромому, что сгоревшее помещение – архив и по совместительству склад ценностей. Лейтенант Перченый заведует архивом и отвечает за казну, ведет учет артефактов и наличных. Рубанов – охранник. Они находились в первом помещении, которое долговцы прозвали дежуркой. Обычно там сидел охранник, а Перченый торчал в дальней комнате, но ночами в архиве делать нечего, так что оба оказались в дежурке. Может, чай пили. Может, и не чай…

Потом кто-то открыл дверь, застрелил бойца, ранил лейтенанта и поджег вторую комнату – собственно склад, где стояли сейфы с ценностями, шкафы и компьютеры. Кто-то «светящийся изнутри». После этого пришелец очень быстро скрылся, а Перченый успел потушить пламя, после чего свалился в беспамятстве. Примерно так.

В этом месте рассказа сталкеры добрались до гостиницы, Камышов велел не высовываться и убежал.

– Резонный совет, – согласился Дроздовцев, снова усаживаясь за стол. – «Долг» сейчас будет носом землю рыть, чтоб виновного найти. В прошлом году был случай: парень с катушек сорвался, стал по ночам в лагере на охоту выходить, застрелил человек пять. Ну и началось… Допьем?

– Да я уже вроде того… в норме, – замялся Хромой.

– Тогда я себе больше налью, – сделал вывод Доза. – Значит, повадился урод своего брата сталкера стрелять. Так здесь такое было! Каждую ночь все по углам затаятся, стволы наружу – маньяка ждут. Еще семь трупов образовалось, пока психа наконец не пришили. Больше сами друг друга постреляли… Так что теперь на глаза долговцам лучше не попадаться, если ты на их базе гость. Сидим здесь.

Сталкеры допили остаток водки и стали располагаться на ночлег. Дверь в помещении не запиралась, и Доза подпер ее стулом. Никого такая преграда не задержит, но шуму будет порядочно, если кто захочет войти. Спящие в комнате уж точно проснутся. Укладываясь, Хромой положил «калаш» рядом. Он успел подумать, что теперь о гостях забудут и придется здесь зависнуть Зона знает насколько…

Однако о них не забыли, Камышов явился на рассвете. Гостей разбудил грохот сдвигаемого стула, оба вскочили, хватая стволы. Долговец хмуро оглядел направленное на него оружие, но возмущаться не стал, только бросил: «Спокойно, я это. Пожрать принес», – прошел к столу и положил сверток.

Доза с Хромым переглянулись, опустили автоматы и подсели к столу. Особенно уместным оказался энергетик – Камыш принес упаковку, шесть баночек. Гости тут же откупорили по одной. Хромой предпочел бы кофе, но он успел заметить, что в глубокой Зоне кофе никто не варит, предпочитают энергетик. Даже растворимого не держат…

– Что там? – утолив жажду, поинтересовался Дроздов-цев. – Нашли мутанта?

– Не нашли. – Камыш тоже взял банку. – Воронин приходил в госпиталь, увидел там Рожнова, ну и поручил ему искать. Капитану бы с сыном сидеть. Пацан в отключке и часов шесть еще, не меньше, пролежит… но мало ли. Рожнову хочется рядом быть, когда Коля в себя придет. В общем, он будет Перченого расспрашивать, тот пока что тоже не совсем очухался. А я к вам вот, потом пойду бригаду собирать, проверим чердаки, крыши… О, Хромой! Ты ж у нас сыщик, этот… питекантроп.

– Пинкертон, – поправил Хромой.

– Да не важно. Шерлок Холмс. Короче, может, подскажешь чего Рожнову?

– Точно, давай! – поддержал Доза. – А я как доктор Ватсон буду, а?

Дроздовцев был очень любопытен, и потому ухватился за возможность выяснить о происшествии побольше. Иначе бы он ничего не узнал – «Долг» секретов не выдает, даже друзьям.

Хромой поразмыслил немного и пожал плечами:

– Я погляжу, конечно, послушаю. Может, и смогу подсказать. А чего на чердаках искать хочешь?

– Ну… Перченый же сказал, что, мол, ногами пола не касался, слышал ведь. Может, мутант какой? Штука такая, что парни быстро прибежали, но чужого не застали. Если это тварь из Зоны, ну, мутант какой-то, то и как бы это… воспарить мог. Туда, на чердаки. Вот и поищем.

– Стальная логика, – согласился Хромой, застегивая комбинезон. – Только охранника застрелили, и у Перченого пуля в плече. Мутанты не стреляют.

– А может, какая-то новая мутация. – Долговец тоже не напирал, сам сомневался в собственных словах. – Зомби же вон стреляют, хотя они не совсем мутанты… Хрен его разберет, короче, в Зоне все возможно. Готовы? Жрать не будете?…

Солнце еще не взошло над крышами, и асфальтовые дорожки между зданиями были погружены в тень. Изредка встречались бойцы «Долга», они внимательно оглядывали чужаков, но присутствие Камышова снимало вопрос. У лазарета стояла охрана – два сталкера застыли у входа, старший прохаживался по улице, поглядывая по сторонам.

– Мы к Рожнову, – сказал Камыш. – Это специалисты, капитану в помощь.

– Это Доза-то специалист? – хмыкнул старший охраны. – Да от него ж, как обычно, перегаром разит. Ладно, проходите. Капитан у сына сидит, не шумите.

Сидяший на стуле Рожнов склонился над кроватью мальчика. Коля был бледен, разводы грязи контрастно смотрелись на белой коже. Его не стали тормошить, уложили как был, в грязном комбезе. Веки младшего Рожнова слегка подрагивали – мальчику что-то снилось, но выглядел он расслабленным, не шевелился. Видимо, действовали седативные препараты.

При появлении гостей капитан встрепенулся, поднял голову и потер покрасневшие глаза.

– Как он? – Дроздовцев кивком указал на кровать. – По-прежнему? А ты так и не прилег. Тебе тоже рану надо обработать…

Рожнов широко зевнул.

– У меня не опасно, пули по касательной прошли, даже ребра не задеты. Недавно перевязку сделал… – Он бросил взгляд на часы. – Верней, уже не совсем недавно. Вы чего пришли?

– Это я позвал, – пояснил Камыш. – Может, подскажут чего дельное. Так я по чердакам пройдусь? В смысле, разрешите выполнять?

– Действуй, – кивнул капитан. – Поосторожней там. Смотри, чтоб опять друг по другу огня не открыли. Особенно за новичками приглядывай.

Тут в палату заглянул молодой парень в зеленом халате поверх легкого комбеза:

– Господин капитан, Перченый в сознании.

Рожнов поднялся и пошел к выходу, Доза с Хромым за ним. На пороге капитан обернулся и сказал Хромому:

– Я не забыл насчет архива. Там сейчас разбираются. Все, что по банде Козыря окажется в рабочем состоянии, получишь… если есть что получить. Огонь был сильный.

Перченого разместили в соседней палате. Хромой задержался у порога – там бесформенной грудой был свален тяжелый черный комбез раненого. Хромой нагнулся, осмотрел пулевое отверстие на предплечье левой руки. Кивнул сам себе и подошел к кровати.

Рожнов тем временем придвинул стул и подсел к изголовью.

– Как ты, лейтенант?

– Да ничего, уже лучше… вроде. Рука болит.

– Срок обезболивающего вышел, – пояснил санитар. – Могу вколоть еще. Не требуется? Тогда разрешите идти?

– Посиди с моим парнем, – попросил капитан. – Вспоминай, лейтенант, как вчера вышло.

Санитар ушел, а Перченый завел глаза к потолку, собираясь с мыслями. Это был мужчина немного за сорок, худощавый, но широкий в кости, на щеках морщины, глаза посажены глубоко. Сталкер как сталкер. Волосы необычные – черные, с густой сединой, как перец с солью. Возможно, потому и прозвище такое…

– Ну… – заговорил раненый, – я не знаю, какого черта Рубанов отпер… Помню, постучали, он пошел к двери, спросил…

– Что спросил?

– Точно не помню, ну, в общем, кто, мол, пришел – как-то так спросил. Ему что-то ответили. Голоса я почти не слышал, глухой такой голос, низкий. И Рубанов открыл…

– А дальше?

– Дальше все как в тумане. Пытаюсь вспомнить, но… Выстрел, Рубанов упал. Я за столом сидел, мы по банке энергетика взяли. Ну и трепались о том о сем. Он пошел открывать, и его застрелили. Потом… Понимаешь, капитан, быстро как-то все произошло! Выстрел, Рубанов рухнул, потом он, ну, этот… он в меня выстрелил – а я все еще не сообразил, что происходит… Все в одну секунду. Потом он проплыл мимо меня, а дальше – провал. Пришел я в себя, когда дверь архива вынесло, а этот…

– Погоди, ты сказал «проплыл»?

– Ну да. Он не шагал, а над полом этак вроде катился, что ли. И светился. А еще лампочка погасла! Ну, у нас в комнате лампочка погасла, так что в темноте светился он. Как стеклянный с голубым огнем внутри. На человека похож, с меня вроде ростом или чуть побольше. Но когда двигался, ног не переставлял, так и плыл вертикально – это я точно запомнил.

– Ладно. Что потом?

– В себя прихожу – все в дыму, пламя трещит в архиве. Я схватил огнетушитель – и туда. Сперва и не почувствовал, что рука болит. А сейчас вот ноет, зар-раза.

– Доктор сказал, ничего опасного, пуля навылет прошла. Стреляли из браунинга Рубанова. Вот в чем заковыка! И сам он из собственного ствола застрелен. Ты говоришь, быстро произошло? Как же эта тварь успела ствол у бойца отобрать?

– Ну не знаю я… – Перченый осторожно пожал плечами. – Может, Рубанов, еще когда открывал, сразу ствол вытащил, неладное почуял? А тот отобрал? Я ж не видел, он ко мне спиной стоял. А когда свалился – этот, светящийся, на меня уже браунинг навел, получается. Потому что он сразу стрельнул.

– А где стол стоял? Где ты был, когда Рубанов упал? – спросил Хромой.

Перченый покосился на капитана, тот кивнул – мол ответь.

– В дальнем углу, стол там всегда стоит. Я ж когда свалился, его на себя опрокинул. Вот этот и подумал, наверное, что я готов.

– Ладно, Перченый, отдыхай, приходи в себя. – Рожнов поднялся. – Если что вспомнишь, сразу говори санитару, чтоб меня звали.

Когда вышли из палаты. Доза поинтересовался:

– Что теперь?

– Теперь на место преступления. – Рожнов тяжело вздохнул. Ему не хотелось уходить из больницы, где лежал сын. – Нужно там все заново осмотреть, повнимательней. Вы со мной?

– А как же! – с энтузиазмом отозвался Доза.

– А где ствол, из которого мутант стрелял? – перебил Хромой. – Где этот браунинг, нашли его?

– Пока нет. Может, Камыш отыщет. Я сейчас прикажу рассылку сделать… – Рожнов на ходу переключил ПДА и стал набирать текст. – Сейчас… чтобы все, кто вчера был у архива, доложили – когда пришел, точное время, кого видел, кто пришел раньше, кто позже… Что у тебя на уме. Хромой? Ты что-то понимаешь?

– Перченый кое-что путает… Неудивительно, конечно, после такого приключения. У него сейчас в голове каша. А он давно в «Долге»? Офицером как стал?

– Что ты имеешь в виду?

– Я объясню, – пообещал Хромой, – вот только на месте еще раз погляжу. Потому что в рассказе Перченого не все сходится, хочу на месте глянуть.

У ограбленного хранилища копошились долговцы, среди них и вчерашний молчун. Рожнов окликнул его:

– Мацура, нашли ствол? - Сталкер показал браунинг.

– Где?

Парень махнул рукой вдоль здания – мол, за углом. Другой долговец пояснил:

– За домом, перед сборочным цехом. В кустах.

– Ага, – сказал Хромой.

У Рожнова пискнул ПДА – пришел мейл. Капитан пощелкал кнопками, открывая письмо, и не стал переспрашивать у спутника, что значит это «ага». Хромой, воспользовавшись паузой, быстро прошел внутрь. Изувеченный стол лежал в дальнем углу, где среди обломков валялись банки энергетика, огрызки, обрывки промасленной газеты. В соседней комнате негромко разговаривали – там шла инвентаризация, долговские казначеи устанавливали масштабы потерь.

– Ну вот, ужинали они с Рубановым покойным здесь, – входя, заметил Доза. – Вон и хавчик. Что ж не так?

– А вот это окно, – вместо ответа Хромой пошел по комнате, шурша обрывками бумаги и слипшимся сором, – куда выходит? К сборочному цеху?

– А Зона его знает… – Доза тоже подошел и выглянул сквозь решетку. – Да, сборочный.

– Значит, браунинг там и нашли? Ага, вон заросли какие! Наверное, туда убийца выбросил. Смотри, как раз под окно.

Тут на пороге показался Рожнов. Поглядел на сталкеров и скрылся в помещении архива. Хромой прошелся по дежурке, встал в дверях, окинул комнату взглядом. Доза терпеливо следил за его перемещениями. В соседней комнате то и дело попискивал комп капитана – приходили сообщения свидетелей. Хромой молча бродил по дежурке. Особенно его заинтересовал угол, где вчера сидели Рубанов с Перченым. Через несколько минут возвратился капитан.

– Бумаги сгорели практически полностью, – объявил он. – Но компы вроде удастся запустить. По крайней мере, винты точно сохранились. Там по банде Козыря что-то должно быть. Завтра, Хромой, обещали тебе все показать. Ну а пока что…

ПДА снова пискнул. Капитан прочел короткое послание и хмыкнул.

– Что? – тут же сунулся к нему Хромой. – Никто ничего не видел, хотя бойцы сбежались сразу же?

– Вот именно. Никто не двигался от архива, все к нему. Если бы кого-то видели, чтоб в противоположную сторону шел… Может, убийца среди свидетелей? Выскочил и тихонько присоединился к толпе?

– Светящийся изнутри? – усомнился Доза.

– Ну, может, он, как кровосос, режимы меняет?

– Вряд ли, – решил Хромой. – Однако ты после можешь сравнить их показания, уточнить, был ли кто-нибудь один или все видели друг друга. Если есть человек, насчет которого никто не вспомнит, как он на пожаре объявился…

– Хорошая мысль! – оживился капитан. – Кого другие не видели, тот и подозреваемый. Хотя… светящийся…

– А если такого не найдется, который один был? – Дозе тоже хотелось внести лепту в расследование.

Рожнов склонился над ПДА – прокручивал ленту сообщений.

– Да, пока не видно… Похоже, они все одновременно подтягивались. Будем искать.

Хрустя подсохшей коркой пены, перемешанной с золой, из архива вышел еще один сталкер. Этот был без брони, в армейском кителе со споротыми погонами. Долговязый белобрысый парень, на длинном носу очки.

– Ну что там, Качюлис? Инвентаризацию закончили? – обратился к нему Рожнов.

Парень пожал плечами:

– Пока что поверхностный осмотр… Тысяч двести тридцать «Долг» потерял, если по примерной оценке. Точней скажу к вечеру, когда по всем ведомостям пройдусь. Даже не знаю, как Воронину докладывать буду.

– Не спеши, – влез Хромой. – Погоди докладывать.

Качюлис удивленно взглянул на Рожнова. Тот пояснил:

– Это Хромой.

– А, тот, которому инфа по Козырю нужна. Ну, и что ты имел в виду насчет «не спеши», а? Здесь же сожжено все! Артефактов было, правда, немного, мы на днях как раз их сдали на Янтарь, потом был переучет… Зато налички сгорело ого-го сколько.

– Налички? – Хромой задумчиво потер переносицу. – Ну точно, и это в схему укладывается. Значит, на днях реализовали артефакты, после этого переучета не было? И к сейфу никто не подходил?

– В какую схему? Что ты темнишь? – Рожнов шагнул к сталкеру и заглянул в лицо. – Ты уж говори, чего надумал.

– Да, – оживился прибалт, – если пропажу найдем… ну, хоть часть, так я тебе… я тебе из этих компов все до последнего байта вытрясу!

– Говори, Хромой, – повторил Рожнов.

– Смотри, – Хромой показал под ноги, – пистолетная гильза, верно? Видишь, втоптана в грязь? Это от браунинга, так?

Капитан подобрал гильзу и понюхал.

– От браунинга? – настаивал Хромой. – Свежая? Я в лазарете комбез Перченого осмотрел – на предплечье вокруг пулевого отверстия копоть. Что это значит?

– Стреляли в упор?

– Вот именно. Гильза посреди комнаты, стреляли в Перченого с близкой дистанции, пистолет нашли… э… вон там, под окном.

– Говори, говори… я что-то вроде понимаю, но не могу догадаться, к чему ты клонишь.

– Ох, Зона, да тут же все прозрачно, как слюна кровососа! Самая простенькая история из всех, в которые я успел попасть. Смотри: кто-то убивает Рубанова из его собственного браунинга…

– Постой, – вмешался Доза. – Давай уж с начала. Сперва кто-то постучал и Рубанов какого-то хрена отпер…

– Нет. Я как раз с начала и даю. Сперва кто-то выхватывает… или просит подержать, посмотреть, проверить… ну, не знаю деталей, но кто-то стреляет здесь, в комнате, в Рубанова. Из его же браунинга. В упор, в лоб. На лбу покойного следы пороха. Потом кто-то выламывает дверь в архив. Имея опыт обращения с артефактами, это можно сообразить, я уверен, есть способы. Если у этого кого-то есть ключи, он все-таки не хочет, чтобы на него подумали, поэтому срывает дверь. Потом наш кто-то поджигает архив, возвращается сюда, отпирает наружную дверь… стреляет себе в руку, выбрасывает браунинг в окно, хватает огнетушитель…

– Ты что же?… – Рожнов потер лоб. – Лейтенант? Зона его дери, но как же это? Как он мог такое? Да нет, не может быть!

Хромой обернулся к блондину.

– Качюлис, много купюр обгоревших найдено? Или пропали деньги без следа?

– Да там зола, не поймешь толком, сколько чего сгорело. Но ты что же, насчет Перченого серьезно?

– А почему нет? Он мог деньги вынести заранее, сжечь бумагу, добавить в сейф золу. Вот сейчас капитан сравнит, мог ли мутант, светящийся изнутри, ускользнуть до появления свидетелей. Рожнов, ты помнишь, вчера выстрелы слышал? У нас, в подвале? Помнишь? Потом через пару минут – сирена. Это значит, заметили огонь в архиве. Сбежать никто светящийся не мог, а браунинг под окошко в кусты уронить – это легко. Ты прикинь: мутант сбежал в дверь, обогнул здание и браунинг выкинул точно под окном?

– Он мог изнутри…

– Смотри, вот здесь Перченого нашли. А без сознания он упал вон туда, видишь? Ну, если ему поверить… Значит, мутант над ним проплыть должен был? Почему не пристрелил? Да и зачем мутанту к окну? Вон прямой путь – от той двери к этой.

– Да Зона его разберет, зачем…

– Издалека он вряд ли мог так швырнуть, – гнул свое Хромой, – чтобы пистолет под самое окно свалился, должен был дальше закинуть, разве нет?

– Ну, вроде да…

– Не вроде, а точно. И обрати внимание, вон там, у порога, лежал покойник, так? И пена на полу засохла. Выходит, Рубанова уже потом подтащили к двери. Отсюда, где гильза втоптана. Хотя пену могли сапогами нанести, конечно… хотя и маловероятно… Да нет, смотри, вот след! Здесь его волокли!

На полу в самом деле можно было разглядеть продолговатые потеки. Честно говоря, они с равным успехом могли быть и следом тела, и чем-либо другим. Но и без следа улик наметилось слишком много.

Рожнов положил ладонь на кобуру.

– В лазарет! – На пороге капитан окликнул: – Мацу-ра! Камышову – отбой! Пусть сворачивается и двигает в лазарет. Гинчук, Рыжий, за мной!

Названные сталкеры пристроились следом за сыщиками. Рожнов двигался целеустремленно, широкими шагами. Охрана лазарета проводила процессию долгими взглядами, но вопросов никто не стал задавать. Хромой ждал, что капитан сперва заглянет к сыну, однако Рожнов сразу направился в палату Перченого. Вошел и первым делом поднял черный комбез раненого. Порог переступил Доза, искоса наблюдая за тем, как капитан вертит и расправляет снарягу, отыскивая дырку, оставленную пулей. Хромой вошел третьим, за ним бойцы. В комнате сразу сделалось тесно.

Гинчук и Рыжий, поглядывая друг на друга, боком протиснулись вдоль стены. Они пока не понимали, зачем им велено явиться в лазарет. Перченый оглядел входящих долговцев, взгляд его был острый и цепкий, он уже не разыгрывал пострадавшего. Хромой заметил, что руки под одеялом смещаются, – Перченый что-то нащупывал. Доза тоже почуял неладное и потянул из-за плеча автомат.

Рожнов отшвырнул комбез и уставился на Перченого. Тот попытался приподняться на локте, при этом руки раненого оставались под одеялом. Доза вскинул автомат.

– Руки! Медленно! И держать, чтоб я видел.

Бойцы «Долга» переглянулись и уставились на Рожнова. Перченый не стал рисковать, осторожно выпростал руки. Хромой потянул одеяло за край – на груди долговца лежал ПМ.

– Лейтенант Перченый арестован, – произнес Рожнов.

Рядовые, которых он привел в лазарет, окончательно растерялись. Перченый неожиданно прыгнул с постели – он хотел упасть между кроватью и стеной, но запутался в одеяле, которое по-прежнему держал Хромой. Дальше долговцы не медлили – кинулись, сопя и гремя снарягой, следом. Ухватили арестованного, втащили обратно на кровать. Один держал за руки, другой сноровисто охлопал карманы. Больше оружия при лейтенанте не было.

Рожнов вскинул голову, прислушался. Потом сказал, не глядя:

– Этого к Воронину. Он убил Рубанова и ограбил склад. Рыжий, головой отвечаешь: Перченый должен вернуть ворованное.

Отдав приказ, капитан развернулся и быстро шагнул к выходу.

– А потом что? – бросил ему в спину Перченый. – Если в сознанку пойду?

– Потом суд, – это капитан произнес, уже переступая порог.

Хромой и Доза вышли следом. Из соседней палаты донесся тонкий голос:

– Папа?

– Я здесь, сынок. Я здесь, все хорошо.

– Папа…

– Все будет хорошо, Коля. Держись, все нормально.

Вечером Хромого позвали в архив, молчаливый Мацура сказал:

– Качюлис очкастый тебе что-то показать хочет. В разоренном помещении поставили новый компьютер. Чистая пластмасса корпуса смотрелась необычно среди закопченных обломков.

– Вот, гляди! – торжествующе объявил блондин. – Запустил досье!

Прибалт сиял как начищенная монета – должно быть, гордился собой. Наверное, работа и впрямь была проделана немалая, но Хромой не догадался восхититься подвигом долговского казначея, слишком уж долго он ждал. Сталкер коротко поблагодарил Качюлиса, присел и склонился к монитору. Замелькали сканы пожелтевших документов, украшенных выцветшими печатями, изредка попадались фотографии – все до единой старые. И лица бандитов на них были молодые, и черные куртки – устаревшего покроя… Остановив прокрутку на одном снимке. Хромой долго всматривался. Он узнал. Хотя на фото рядом с тощим молоденьким Хурылевым, сунув руки в карманы, стоял угрюмый загорелый парень и теперь этот человек лет на десять старше… или больше? И черной кожанки он теперь не носит, и загар его теперь почему-то не берет – но сходство осталось вполне очевидное.

– Можно это распечатать? – Сталкер ткнул пальцем в монитор.

Качюлис замялся. Ему просто не хотелось возиться.

– Давай завтра, а? Ты же все равно на ночь глядя не свалишь? А я пока принтер притащу… пока подключу…

Запал у блондина прошел – возможно, потому, что гость не проявил уважения к проделанной работе, а может, Качюлис попросту устал.

– Договорились. – Хромой уже не спешил, теперь он знал достаточно, чтобы сделать последний, самый рискованный шаг.

В соседней комнате заскрипел пол, на пороге появился Рожнов. Коля вошел следом, остановился рядом с отцом.

– Хромой… я не успел тебя поблагодарить.

– Брось, капитан. Я ж тогда не один был.

– Нет, я не о том. Насчет Перченого.

– Да ничего, какая благодарность. Мне вот нашли то, что нужно, – и нормально. А что с хабаром украденным?

– Перченый сознался, куда ему деваться было. Сказал, где хабар спрятал. Камыш сейчас принесет. Качюлис, тебе принять под расписку. Я тоже распишусь.

– Слушаюсь.

– Знаешь, Хромой, я вот думаю… как так могло выйти, а? Свой же, наш офицер, столько лет в «Долге»! Я был готов поверить во что угодно – в летающих, в светящихся… только не в такое. Он же Рубанова застрелил, падла! В упор, в лоб. Небось, тот ему сам браунинг отдал, когда Перченый попросил зачем-то. Как такое возможно?

Коля засопел и переступил с ноги на ногу. Сейчас он был в новом комбезе – и снова слишком большом для тощего подростка.

– В Зоне возможно все, – пожал плечами Хромой. – Здесь каждый день новые мутации.

– Это верно… Только я бы скорей согласился, что новая тварь объявилась, чем… чем…

– Мутация совести, – подсказал Хромой.