"Катерина Врублевская. Дело о рубинах царицы Савской (Аполлинария Авилова-4) " - читать интересную книгу автора

- Там были деньги?
- Совсем немного, рублей десять-двенадцать. Мне не хотелось тратиться,
и поэтому я много не взяла с собой.
- Думаю, поэтому вас и обыскали. Решили, что вы прячете деньги
где-нибудь в платье.
- Я тоже так думаю, - кивнула я, хотя думала совершенно не так.
- Вы же поехали в город с провожатым. Куда подевался г-н Аршинов?
- К нему подбежал его слуга Али, и Аршинов меня оставил.
- Нехорошо, - покачал головой Рощин. - Александрия - воровской город,
негоже было оставлять даму одну.
Мне пришла в голову мысль.
- Скажите, Сергей Викторович, кто-нибудь из переселенцев отправился в
город?
- Конечно. Мы дали возможность людям немного размяться. Отправили две
большие шлюпки. Скоро они должны вернуться. Иван Александрович разрешил
прогулку до шести. Вы думаете, что на вас напали наши люди?
- А с чего бы им тогда молчать, когда они меня обыскивали? Только чтобы
не выдать того, что они русские.
- Возможно, вы правы, - задумчиво произнес Рощин. - Я выясню, кто из
поселенцев был на берегу. Отдыхайте, Аполлинария Лазаревна.
- Сергей Викторович, мне бы бадью какую-нибудь с водой. Вся
изгваздалась.
- Я распоряжусь, - кивнул он и вышел из каюты.
Воду принесли два дюжих матроса в бочке с ручками. Она оказалась
пресной - не зря в Александрии запасались водой. Благодать! Я вымылась,
постирала белье (вновь помянув добрым словом наш женский институт, где всему
этому учили), и почувствовала себя на седьмом небе - все тело дышало, а о
неприятном инциденте напоминала только ссадина на лбу. Что ж, ее можно
прикрыть шляпкой.
На палубу я вышла вовремя. К судну подходили две шлюпки с
возвращающимися с берега поселенцами. Я разглядела среди них Аршинова с
мальчиком, Маслоедова в окружении сестры и жены, рядом возвышался хмурый
осетин Георгий Сапаров. В другой шлюпке сидели казак Толубеев с сыновьями,
чиновник Порфирий Григорьевич Вохряков и Лев Платонович. И это не считая тех
поселенцев, которых я просто не запомнила.
Прежде всего, надо было рассказать Аршинову, что со мной приключилось.
Уж он сможет мне помочь. Но тогда придется сообщить и об обыске в комнате, и
о пергаменте. Почему-то мне не хотелось этого делать, так как гнусная
мыслишка о том, что именно Аршинов может быть причастен ко всем этим тайнам,
не отпускала меня. Но я отогнала ее. Ведь кто, как не Николай Иванович,
показал себя с прекрасной стороны в Париже?[15] И подозревать его, по
меньшей мере, нелепо. А союзник, обладающий полнотой знаний о том, что
происходит, не помешает никогда!
Аршинов, только взойдя по сходням, кинулся ко мне:
- Полина, вы живы-здоровы! Боже, какой я болван, что оставил вас одну!
- А что случилось? Почему вы так быстро ушли? С вами все было в
порядке?
- Да, просто одна женщина из поселенцев упала в обморок, Али увидел
это - он ждал меня около склада, я приказал ему там стоять, поэтому и
позвал. Ах, если бы я знал!