"Катерина Врублевская. Первое дело Аполлинарии Авиловой (эпистолярный детектив) " - читать интересную книгу автора

выражения. До сих пор помню: "Quod licet Jovi, non licet bovi!" Что
дозволено Юпитеру... Естественно, под Юпитером он подразумевал себя. А мы
выпускали вперед Егорову, и она, обладательница великолепной памяти,
тарабанила наизусть все эти пословицы. Тогда Урсус блаженно улыбался.
- А кто это Егорова?
- Она стоит около портьеры, в сером форменном платье, пепиньерка. Из
бедной семьи, получила хорошую аттестацию, и после окончания института Maman
предложила ей остаться в качестве пепиньерки, помощницы классной дамы. А
через год, глядишь, и в синявки выбьется.
- Куда?
- В классные дамы! Они в синих платьях. Вон, как Марабу, которая с
Ранжиром разговаривает.
- Мадам Авилова, вы меня убьете! - я от души рассмеялся. - И что, они
все знают о своих прозвищах?
- Конечно, не знают! Иначе бы не выйти нам из института с аттестацией.
- Значит, Сверчок, Урсус и Ранжир, - попробовал я на вкус прозвища. А
того как зовут?
- Иван Карлович, учитель ботаники, протеже какой-то знатной особы - так
говорила Марабу, а уж она все сплетни знает. Его прозвища я не знаю. Настя
говорит, что очень хороший учитель. - Вдруг Полина прервалась на полуслове и
легонько коснулась моего плеча. - Тихо! Смотрите вон в ту сторону.
Внезапно музыка смолкла, и центр бальной залы опустел. Институтки
построились в шеренги. Перед каждым классом стояла классная дама и строго
смотрела, чтобы никто не выбился из строя.
Maman поднялась со своего трона и передала пуделя одной из помощниц.
Гости стояли позади институток и перешептывались. Оркестр после небольшой
паузы грянул нечто бравурное.
В зал вошли губернатор с супругой, следом - еще один важный господин в
зеленом мундире статского советника и с Анной на шее. Начальница, мадам фон
Лутц, раскланялась с новоприбывшими, и все четверо пошли вдоль шеренги
институток. Воспитанницы с приближением гостей приседали и повторяли одну и
ту же фразу: "Soyez les bienvenus, votre Excellence!"[6]
- Кто это? - наклонясь к Полине спросил я.
- Попечитель института, Григорий Сергеевич Ефиманов, очень щедрый
человек. Многое жертвует на содержание казеннокоштных воспитанниц, - тут она
замолчала и отвернулась.
Тем временем Григорий Сергеевич обходил шеренгу институток, приближаясь
к нам. У иных он что-то спрашивал, отечески улыбаясь. На вид ему было около
пятидесяти лет, небольшого роста, с хищным носом и пышными бакенбардами.
Некоторых девиц гладил по головке, отчего те вспыхивали нежным румянцем.
Наконец, обход закончился, зазвучал полонез, открывающий танцевальную часть
вечера, гости уселись на приготовленные для них почетные места и церемонно
заулыбались, наблюдая за танцующей публикой.
К нам подскочила разгоряченная после танца Настенька:
- Полина, m-r Сомов, попечитель потрепал меня по щеке и спросил,
нахожусь ли я на иждивении казны или же за меня платят. И я с гордостью
ответила, что за меня платит опекун, Лазарь Петрович Рамзин, и что сумма
шестьсот рублей золотом в год. А он спросил, почему опекун, и я сказала, что
сирота!.. - выпалив это, она снова упорхнула, услышав "En avant! Rond des
dames! Cavaliers solo!"[7]