"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу автора

бескрайние степи, поглядывает на человеческое жилье усталое голубое небо.
Эх, жить бы да поживать здесь людям, которые хоть что-то смыслят в вечном да
Божьем.
А тут все как раз наоборот было: Благодорное жило лишь сиюминутным и
преходящим, деревню уже трижды подпаливали царские войска. Наверное, для
того, чтобы уже четырежды Благодорное отстраивалось, возрождаясь, как Феникс
из пепла, назло карательным экспедициям царя-батюшки.
В настоящее время все вокруг было мирно, спокойно и скучно. Мужички,
гордо именующие себя казаками, ходили с набегами все больше по южным краям,
гоняя безобидных раскосых пастухов, что искали новые пастбища для своих
отар. Эта простая казачья забава мало волновала царя московского, и он,
Грозный, пока не серчал на казачков. Все устали уже воевать, всем хотелось
отдыха и покоя. Но и омужичиваться при этом казакам тоже не хотелось. Потому
что нет ничего более паскудного, чем стать обычным вшивым пахарем,
зашуганным всеми, кому не лень!
В один из тихих дней 1579 года в Благодорном неожиданно появились три
покрытых дорожной пылью незнакомца и начали подозрительные расспросы о том,
где, мол, проживает славный атаман Ермак Тимофеевич. Кому ж такое
понравится?
Для начала незнакомцев сдернули с лошадей, обшарили карманы - какой же
добрый казак о такой докуке позабудет? - а потом оттащили на деревенскую
площадь.
Лепет, что прибыли они от самих купцов Строгановых с посланием Ермаку,
вначале казаки и слушать даже не хотели. Вишь ты, Строгановы какие-то! А кто
их, этих купцов-толстосумов, на Дону-то знает? А никто!
Но этот день должен был все изменить в их жизни.
Трех горемык загнали во двор Ермаковой хаты, а в это время послали
молоденького есаула на поиски атамана. Гроза округи мирно восседал на берегу
Дона с удочкой в руках, неспешно беседуя со своим верным приятелем Иваном
Матвеевичем Машковым, развалившимся на спине и лениво пожевывавшим тоненькую
былинку.
- Письмо с оказией? - удивленно спросил Ермак есаула. - Мне? От
Строгановых? А что, есть кто-то, кто мне письма пишет? Не, Ваня, мир с ума
сдернулся, точно. Раньше за мной палачей царских посылали, а теперь, вишь,
письма.
- Да, сдернулся мир с ума, как пить дать, Ермак Тимофеевич, -
благоразумно согласился с атаманом Машков и сплюнул былинку. - С нами
общаться вздумали, как будто мы такие же идиоты, как мужичье в их городах.
В избе Ермака тем временем священник уже вскрыл наделавшее переполоху
послание. Он был единственным, кто среди всей казачьей братии обучался с
горем пополам грамоте; когда-то учили его под тычки и зуботычины в
монастыре, из которого семнадцать лет назад выгнали с треском. Он сам
прибился к ермаковой ватаге, да, к удивлению атамана, так и остался меж
казаков, построил церковь в Благодорном и в охотку ходил в походы, чтобы
тягать по другим церквам иконы, распятия да купели покраше. И очень скоро у
церквушки в Благодорном был уже наикрасивейший иконостас, священные сосуды и
богатые, чуть ли не патриарший одежды.
- И в самом деле, гляди-ко, цидулка! - воскликнул Ермак, когда поп
помахал у него под носом письмом. В избу Ермака набилось море народа, всех
просто несказанно взволновала весть о том, что кто-то с земель северных