"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу автора

племянничек его. Уже пять лет лежала без толку в шкафу дарованная Иоанном
Васильевичем грамота, способная сделать род Строгановых богатейшим на земле
русской. И эта бесполезность её доставляла Симеону боль почти физически
непереносимую. Но до сего часа он так и не видел выхода - без войска
царского что ж удастся.
- Я напишу казакам письмо, - решился он наконец. - Кто у них вожак-то?
- Да вожак славный, Ермак Тимофеевич, его воевода местный к смерти
давным-давно приговорил, да вот поймать все никак не может, - Максим
Строганов весело глянул на дядьку. - Для народа волжского он - сущее
наказание Божье, а вот мужичье с Дона величает его "братушкой". А что ты ему
писать вздумал, дяденька?
- Что Богу он с ватагой своей понадобился! - хитро усмехнулся Симеон
Строганов.
- Ну, такое читать всегда приятно, - Никита привалился к стене и
усмехнулся своим мыслям. Природа одарила его характером веселым, светлым да
радостным. - Для Бога они еще ничего не воровали.
- Но мы же им хорошо заплатим! - Симеон схватился за серебряный
звоночек. Приказчик принес на подносе из серебра чернильницу да несколько
гусиных перьев. - Эх, если б братушки живы были... - с тихой грустью в
голосе добавил Симеон. - Вот бы порадовались - Сибирь ведь величайшим
мечтанием всей их жизни была!

Глава вторая
ВОЛЬНЫЕ ЛЮДИ

...Марьянка торопливо выбежала из ладной избы, в которой сызмала жила
вместе со своим отцом. В доме мирно потрескивал огонек в печи, обдавая
приятным теплом, шестнадцатилетнюю девушку все равно тянуло прочь из дома, в
наползающие вечерние сумерки.
Марьянка любила холодный воздух воли куда больше прогорклого тепла
родной избы. Она любила перламутрово-розовое небо, по которому бесшумно
скользили ночные облака, она была без ума от вечерних песен птиц, звучавших
для нее много слаще, чем их гимны утреннего пробуждения. По утрам птицы
бесновато шумели, как пьяные родовичи у костров; нет, только вечером птицы
пели, пели птичьей своей душой, такой прекрасной, что сердце юной Марьянки
готово было разорваться от восторженной боли. Ей казалось, что не простая то
песня несется к небесам, что хотят птицы попрощаться с днем, дарившим им
солнце и радость, попрощаться и ждать ночи с убийственными ее опасностями,
несущими голодное, холодное и усталое утро. Вот наступит скоро зима-зимушка,
ночи и так становятся все морозней, все туманней; не успеешь оглянуться, как
снег припорошит обуглившуюся от осени зиму.


1579 год

...Деревня Благодорное раскинулась на Дону, укрылась за березовыми
рощами, вишневыми садами и непролазными колючками кустов шиповника.
Пара-тройка домов, вытоптанная улица, покосившиеся заборы и даже сиротливая
церквушка.
Лениво несет мимо деревушки свои волны Дон-батюшка, убегают прочь