"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу автора

даром великим переходит. Есть у вас тут толковый коновал, а? Как узнать, что
у лошадушки с брюхом не так?
- Так ведь зеленым сгадит! - проворчал конюшенный.
- Так ведь и клевера пожрамши, отец родной, зеленым сгадит. Нет, в
глаза кобыле посмотреть надобно! Я всегда конику в глаза смотрю и тогда уж
точно знаю, где болячка засела. Кто так здесь может, а? Такие знания тайные
только унаследовать можно!
- А ну, пошли, балабол! - решился конюшенный. Он подвел Лупина к
лошади, понуро стоявшей в стойле и вяло жевавшей клок сена. - Ну, и что с
ней? Посмотри-посмотри! Если ответа не дашь, взашей выгоню!
- А что, коник зеленым гадит? - осторожно уточнил Лупин.
- Нет! - выкрикнул конюшенный. - Ты в глаза-то ему посмотри-посмотри.
Лупин подошел поближе. Но вместо того, чтобы заглянуть лошади в глаза,
поднял ей хвост повыше и глянул, куда следует.
- С каких пор там глаза расположены? - ахнул конюшенный и пошел
красными пятнами.
- Так ведь оно всяко бывает, отец ты мой, - Лупин отошел от коня. -
Каждое существо живое, что труба с дырьем различным. Это тоже знать
надобно! - он обошел вокруг лошади, похлопал по шее. Животина жалобно
покосилась на него. - Больна лошадушка-то. У нас болячку эту "большим
треском" называют! Сильные ветры коняга пускает?
- Да, - ответил пораженный конюшенный. - Да еще какие! И тощать вот
начала!
- Эх вы, варвары! - Лупин поцеловал лошадь в лоб. - Если здесь
останусь, вылечу.
Это был просто-таки исторический момент в его жизни. Александра
Григорьевича, "знатного коновала", доставили пред светлые очи Никиты
Строганова. Лупину отвели каморку рядом с конюшней, дали еду и жалованье -
рубль по воскресным дням. А еще он пообещался петь в хоре церковном, голос у
Лупина от роду славный был.
Довольный подвалившим счастьем, Лупин вышел из конюшен. Широкая площадь
перед купеческими хоромами уже была пуста, казаки отправились в свой
городок. Дворня счищала конские лепешки со двора. В теплом летнем воздухе
все еще висела вонь от взмыленных коней и немытых людских тел.
Юный дворовый мальчишка робко подошел к Лупину и вопросительно
уставился на него.
- Ты, что ль, Александром Григорьевичем будешь? - спросил он наконец.
- Да, - подивился Лупин. - А откуда меня знаешь?
- Я и не знаю, мне передать просто велели. От казака, черт бы их всех
побрал, лиходеев! - мальчишка разжал кулачок. На грязной ладошке поблескивал
золотистый локон.
Лупин чуть не задохнулся от волнения.
- Спасибо тебе, - пылко пробормотал он, хватая локон и отворачиваясь. А
потом бросился в конюшню, съежился в укромном уголке, где никто не смог бы
увидеть его, и прижал золотистую прядку к губам.
- Марьянушка, - прошептал он. - Ангел мой! Душенька моя!
Старик плакал, вновь и вновь целуя срезанный локон дочери.

"Казачий городок" оказался селением из деревянных изб, окруженных
высоким деревянным частоколом. В нем была пара-другая улиц, широкая площадь,