"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу автора

- А селения, что по дороге?
- Неприкосновенны! Это - приказ!
Казачьи сотники горестно молчали. Ермак приказал, ладно, чего уж там. А
что будет, если казаки из повиновения выйдут? С "лыцарей" - оно еще как
станется!
- А потом? - снова спросил Кольцо у Ермака.
- А потом посмотрим. Я со Строгановыми этими поговорю, чего нам можно,
а чего нельзя. Одно у них точно не получится, зуб даю: псов цепных из нас
сделать не выйдет! - Ермак поднялся с травы, размял затекшие ноги. Глаза его
опасно блеснули. - Да, братцы вы мои, мы еще самым славным казачеством на
Руси станем! - выкрикнул он. - И никогда уж более царь тогда не скажет, что
"лыцари" - все разбойный люд да убивцы!
Исторический момент. А вдруг из мечты реальность родится?..

Пока атаман совещался со своими сотниками, другие ватажники разбивали
лагерь, по десять человек спускались к реке, чтобы набрать воды в кожаные
бурдюки. Другой отряд погнал лошадей на водопой. Среди отрядных была и
Марьянка.
Лупину на сей раз повезло. Он смешался с толпой удмуртов, надвинул
шапчонку поглубже на глаза и принялся следить за казаками. Картина того
стоила: почти шесть сотен лошадей. Лошадей, что не знают усталости, таких же
лихих, как и их владельцы.
Александр Григорьевич сразу же заметил Марьянку. Она ехала последней.
Теперь на ней была более справная одежонка, по-прежнему чуть великоватая, но
все же... На поясе висел кинжал, а когда девушка взмахивала плеткой с
криком: "Гой! Гой!", то ничем не отличалась от остальных ватажников.
"Ай да девка, - подумал Лупин. Он был доволен, да что там, горд он
был. - Выжила! Умная девка, ничего не скажешь! Но скоро тебе не придется в
прятки со смертью играть... Домой отправимся".
Он осторожно начал спускаться на берег, чуть в стороне от казачьего
отряда, а затем замер у Камы. Марьянка завела коня в воду. Фырканье, ржанье,
плеск, шум стоял просто сумасшедший. Шесть сотен лошадей способны поднять
адскую просто шумиху...
И все-таки Лупин попытался, может, услышит Марьянка посвист, какой был
принят только у них в Новом Опочкове! Хотя не у каждого и в их сельце
посвист такой получался. Разве что у попа. Он однажды у себя в ризнице
упражнялся, упражнялся, а потом как свистнет, что старушка, божий одуванчик,
в церкви в тот момент молившаяся, от страха без памяти на пол рухнула.
Думала, святые над ней посмеиваются...
Лупин свистнул, и то ли чудо произошло, то ли ветер помог свист до
дочери донести, но Марьянка вздрогнула и стала беспокойно озираться по
сторонам, а потом увидела на берегу странного мужичка.
Лупин подмигнул заговорщицки и стянул с головы шапчонку, встряхнув
спутанными седыми волосами.
Он видел, как побледнела Марьянка, как прижала к сердцу худенькую свою
ручонку, как она воровато огляделась по сторонам, а затем начала медленно
пробираться к берегу.
Метра за два не доезжая до Лупина, девушка спешилась.
Александр Григорьевич судорожно вздохнул. "Господи, боженька ты мой, -
взмолился он, - хоть бы сердце от радости не разорвалось! Пусть поколотится