"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу авторапуть к Строгановым, чтобы послужить купчинам, и вообще притих.
- Затаиться надобно, поосторожнее с ними, - сказал воевода служилым людям. - Народец у нас дикий, небось сами себя и пожгли, и снасильничали. К тому же мы прекрасно знаем, кто такие эти Строгановы! Может, они по приказу тайному государеву действуют! Не-а, лучше будет пока глаза да уши на запор закрыть... Вот какие разговоры уже велись! А ведь сам Ермак ведать не ведал, кто такие Строгановы. Для него поход в Мангазею был в первую очередь обычной казачьей вылазкой, во время которой рано или поздно, а придется столкнуться с государевыми стрельцами. И вот тогда начнется настоящая потеха: с убитыми в седле, что любой почтет за честь, с повешенными на придорожных деревьях, что любой казак счел бы обычным "профессиональным риском". Так или иначе, а многим с жизнью попрощаться придется. Ермак и ватага жили по законам военного времени всегда и везде: конь и человек - вместе, караулы по кругу, конные разъезды в округе! Еще ни разу никто не смог застать атамана врасплох. И Лупин сразу же почувствовал это. Иногда ему чуть ли не червем дождевым оборачиваться приходилось, в землю зарываясь. Повсюду были казаки, а пару раз конный патруль проехал так близко от Лупина, что, протяни он руку, мог бы до хвоста лошадиного дотянуться. "Марьянка жива пока, - думал несчастный отец. - Ее не бросили в деревеньках, в придорожной канаве не лежало ее мертвое тело. Значит, она все еще жива в ватаге - в мужичьей одежонке! Тьфу, прости Господи! Хорошая в общем-то, но такая опасная идея... Что она будет делать, когда казаки реку какую вброд переходить вздумают и раздеваться начнут? И почему она не Загадка на загадке, загадкой погоняет! Лупин лежал, зарывшись в землю, и наблюдал за казачьим лагерем. Он все пытался найти в этой толпе свою дочурку Марьянку, но безрезультатно. "Ну, ладно, я хотя бы неподалеку от нее побуду, - подумал он почти счастливо. - И если мир состоит не только из лихих людей и казаков, я ее вызволю!" Глава четвертая В ПОХОДЕ К ВЛАДЫКАМ КАМСКИМ Вот этого-то Иван Матвеевич Машков и боялся больше всего: раз по десять на дню он на чем свет клял себя за то, что повстречал Марьянку. За это время в их отношениях ничего не изменилось. Разве что... Разве что на сердце Машкова день ото дня становилось все муторнее и тяжелее, когда глядел он на девушку. А видеть ее приходилось все время, поневоле, ехала-то девка конь о конь рядом с ним. Ермак просто подарил "пацана" казаку, Марьянка была боевой добычей и вместе с тем чем-то из захваченного на саблю, что использовать было никак нельзя. Только Машков замечал ее красивую небольшую грудь, когда ветер из озорства облипал рубаху вокруг тела девушки; только он знал, как действительно выглядят ее золотые волосы, когда они были длинными и шелковой пеленой накрывали ее лицо. Только он видел ее стройные ноги, спрятанные сейчас в грубых сапожищах. И когда Машков думал обо всем этом, таком недоступно-близком, то начинал тяжело вздыхать и печально глазеть по сторонам. |
|
|