"Константин Вронский. Сибирский аллюр " - читать интересную книгу автора

одинокий всадник. В дверях церквушки стоял священник, вскинув руку в
прощальном жесте. Рука была пуста, потому что крест прихватил с собой его
бродячий сотоварищ во Христе.
"Доченька моя, ты все, что у меня сохранилось в этом мире, - размышлял
Лупин, вглядываясь в облако пыли на горизонте. - Лукерья-то моя, как отдала
Богу душу два года назад, так и все, а теперь вот и изба погорела... Мир
теперь в дочурке моей, моей Марьянке, заключен. Да я за ней хоть на край
света пойду..."
Легко было сказать, но вот беда, скакать-то тяжеловато! Казаки шли
споро, и Александр Григорьевич с трудом поспевал за ними.
Кроме того, поп смог дать ему одра, едва ноги передвигавшего от
старости. Все остальные коняги из Нового Опочкова разбежались во время
пожара, и крестьянам еще долго после ухода ермаковской банды придется
отлавливать их.
Мерин, на котором сейчас ехал Лупин, не очень-то вообще хотел выходить
из стойла.
- Вот ведь нашел защиту в доме Божьем, - вздохнул поп, поглаживая одра
по гриве. - Потому и уходить не хочет. И хотя ведь наверняка ничего не знает
о святом причастии. Господь всемогущ...
Легче от этого Лупину не было. Уже дважды он терял казаков из виду.
Впрочем, это не мешало ему находить верную дорогу. Вытоптанная степь или
погоревшие деревеньки, до которых добирался Лупин, были отличными путевыми
указателями.
- Чего ж вы воете-то, дуралеи? - всякий раз возмущался Лупин, слушая
жалобные причитания баб и поглядывая на мужиков, в бессильном гневе
потрясавших кулаками. - Вас всего лишь ограбили, ну и бока помяли немножко.
У нас они так вообще все сельцо пожгли, дочку мою Марьянку с собой угнали!
Братушки, мне бы конягу новую! Вы только гляньте на этого одра! Он же на
каждом шагу на все четыре спотыкается, а когда я понукать начинаю, так он
глаза, что человек, закатывает и дрожать принимается. Разве ж можно на такой
волчьей сыти казаков преследовать? Дайте ж мне коника доброго, братушки!
Но только через несколько дней пути Лупину удалось выпросить у мужиков
мерина, не отличавшегося особыми лошадиными статями, но бывшего крупной,
костлявой животиной, да еще и выносливой в придачу. Новоопочковскому
старосте пришлось-таки раскошелиться и выложить за конягу несколько
полновесных рубликов.
И погоня пошла веселее. Лупин почти нагнал казачью ватагу, теперь он
вновь видел на горизонте жутковатое облако пыли, словно наказание Господне,
нависшее над землей.
На четвертый день пути Лупин отважился подъехать поближе: теперь он
отчетливо различал казаков, греющихся у походных костров. Он привязал конька
к дереву в маленькой березовой рощице, дождался наступления темноты и
проскользнул в становище ватаги. Казаки вели себя как обычно во время их
военных вылазок. Спали подле не распряженных лошадей. Все всегда были готовы
к внезапному нападению и схватке.
Почти три недели прошло с тех самых пор, как покинули они Благодорное,
и до сих пор они так и не натолкнулись на царевых оружных людей, что могли
бы поднять тревогу. Повсюду только вой народный стоял. Воевода Саратовский,
впрочем, грозился послать войска вслед казачьей ватаге, но только ведь
грозился. Услышав же разговоры о том, что Ермак со своей дикой шайкой держит