"Константин Вронский. Капрал Бонапарта, или Неизвестный Фаддей " - читать интересную книгу автора

отозвался Фаддей.
А ему еще нравился когда-то мизантроп Дижу!
- Да ты пойми, - Дижу скинул с себя одеяло, повел могучими плечами. -
Сословия разные задолго до тебя придумали. Не знаю, кем ты был до того, как
в студиозусы подался, но сейчас ты - простой солдат, понимаешь? Меня
удивляет, что ты настолько потерял голову.
- А меня удивляет, почему ты никак не заткнешься, - выкрикнул Фаддей.
- Ну, что ж, тогда ступай к ней, ничего не имею против, - пожал плечами
Дижу. - Возможно, она и обрадуется тому, что ты скрасишь ее одиночество этой
ночью!
- Замолчи!
Фаддей сделал шажок к Дижу и угрожающе помахал у него перед носом
пальцем. Дижу наблюдал за Булгариным с самым невинным видом.
- Фаддей! Если ей что-то и надобно от тебя, то лишь одно! Только не
говори, что ты сам не возжелал ее в мечтах!
Фаддей ухватил Дижу за ухо и потянул.
- Что я там возжелал и о чем думал, тебя не касается! - презрительно
процедил он сквозь зубы. - Это твоя беда, Дижу, только твоя беда, что ты
уверился в том, что все люди живут и думают, как ты, столь же ничтожно и
грязно. Но, к счастью, ты заблуждаешься в своей вере!
И тут сильные пальцы Дижу намертво сомкнулись на запястье Фаддея.
Словно железные клешни. Презрительно глядя в глаза Булгарина, Рудольф отвел
руку Фаддея в сторону, будто паутину стряхнул.
- Значит, твоя баронесса - святая, а я - презренный злодей, да? -
спросил Дижу, поднимаясь на ноги и нависая над Фаддеем. - Послушай,
Булгарин! - нараспев произнес он. - Мне-то все равно. По мне, ты можешь
бежать куда угодно, и пускай тебя пристрелят к чертовой матери. Можешь спать
со своей баронессой или просто читать стихи. Меня все это не касается. Но
кое-что я тебе все же скажу: если ты сейчас выйдешь за двери, ты для меня
что умер! Твоя баронесса - одна из тех, кто приказывал бить меня, из тех,
кому ты должен сказать спасибо за шрам на роже. Именно их ты должен
поблагодарить за то, что тебя превратили в пушечное мясо. А теперь ступай к
чертовой матери. Я же лучше маршала Даву в задницу поцелую, чем с тобой хоть
словом переброшусь!
Дижу отвернулся от товарища и бросился на кровать. Фаддей отвел глаза -
на покрытую шрамами спину Рудольфа он до сих пор без содрогания смотреть не
мог.
Она ранила больнее затрещин Мишеля.
"Вот и все, - подумал Фаддей. - Теперь я и в самом деле уйду!"
Но ноги не хотели слушаться своего хозяина.
За какого ж дурака они все его здесь держат? Неужели из-за них он
должен упустить самое главное в своей жизни? Не может же он разорваться?
Частичка его сердца уже принадлежала Дижу, Мишелю и даже Цветочку, но другую
все равно "украла" Полина.
Фаддей не хотел терять дружбу с Дижу. Его симпатия куда важнее шаткой
надежды на любовь женщины.
Как же обидно.
С сердито-обиженным видом Фаддей стащил с ног сапоги и бросил их в
стену.
- Ну, наконец-то!