"Константин Вронский. Капрал Бонапарта, или Неизвестный Фаддей " - читать интересную книгу автора

Чем вы занимаетесь, сударь? Вы - тоже военный, как и ваш папенька?
Карл кивнул головой, как китайский болванчик.
- Я... я бы хотел... стать художником, - булькнуло у него что-то в
горле.
- И вы что же, жениться на мне собрались? - насмешливо спросила Полина.
В мгновенье ока Карл побледнел смертельно. Только зубы отчаянно
щелкнули, как у щелкунчика деревянного.
- Жениться на мне задумали? - повторила Полина безжалостно.
Все лицо Карла задрожало меленько.
- Н... Нет! - пробормотал он, наконец.
- Нет? - разулыбалась Полина. - Значит, жениться не желаете? А чего же
тогда со мной разговариваете?
Камерный оркестрик на мгновение испуганно смолк, когда Карл бросился
прочь из зала.

...Казачьи патрули каждый день доносили, что на том берегу Немана
скопление неприятельских войск все увеличивается и что-то там затевается.
Война приближалась.
Полковник Чернышев, работавший ныне при штабе главной императорской
квартиры, от души возмущался:
- Барклай каждый день получает одобренные государем сумасбродные
оборонные проекты, составленные Пфулем и Вольцогеном. Этот их Дрисский
укрепленный лагерь - сущая ловушка для русских войск. А кто такой этот Карл
Людвиг фон Пфуль? Тупица бездарный.
- Все его проекты, граф, свидетельствуют об умственном расстройстве, -
согласился Алексей Петрович Ермолов.
- Если не о предательстве, - прищурился полковник Чернышев. - Над
Отечеством нависла грозная опасность...

7

Холод сводил с ума. Он был страшнее любых пыток: человек устал и хочет
спать, а мороз посредь ночи вырывает его из сна и не дает более никакого
покоя. Часами можно лежать и дрожать. Голове надобен сон, но тело трясется
мелкой дрожью, как на пронизывающем ветру.
Фаддей ворочался со стонами, заматывался в одеяло. И крутился, крутился
беспокойно на жестком деревянном лежаке, пытаясь принять удобное положение.
Какое там, разве оставит проклятая холодина в покое! Булгарин дрожал всем
телом, словно в лихорадке. Как же одолел его сей мороз! Прошлые зимы
геттингемскому студиозусу не лучше было. Комнатенка меблированная
отапливалась отвратительно. В отместку хозяйке он всю мебель почти пустил на
обогрев.
Никогда, никогда более не мерзнуть! Было темно. Он и представить не
мог, который сейчас час-то. Только-только наступила ночь или дело уже к утру
идет.
Одеяло от холода практически не спасало. Уж тем паче на гауптвахте, где
ветер дул изо всех щелей. Десять дней уж он торчал здесь, и эти десять дней
ему за долгую зиму показались. Булгарин судорожно натянул одеяло на голову.
Он распланировал бегство из казарм до мелочей, как по нотам. Но холод
подмораживал волю. Да и не только холод. То, что сказал ему тогда Дижу в