"Константин Вронский. Капрал Бонапарта, или Неизвестный Фаддей " - читать интересную книгу автора

И тут же тип с орлиным носом убрал прочь свечу.
- Ну, и ладно, что заговорил, умница! А теперь и я тебе представлюсь.
Циммерман я, рекрутов набираю в армию императора Наполеона. Раньше Фридриху
Прусскому набирал, а теперь вот Буонапарту Французскому, хе-хе...
Великан отпустил Фаддея. Кулем совсем бессознательным на стол тот
свалился. От боли в обожженном лице думать никаких сил не было. Да и о чем
еще думать-то оставалось? И без того поумничал уже слишком много. Вой и
победили эти. Три супротив одного. Несправедливо, зато весьма успешливо. Ну,
и что же далее будет? Э-э, а не больно-то и знать хотелось бы! К тому же эта
боль! У него теперь не лицо, а болячка обожженная сплошная...
- Значит, Фаддей Булгарин! - задумчиво произнес Циммерман. - Поляк, что
ли?
Что ж, пусть, пусть за поляка держат. Еще не хватало, чтоб узнали, куда
он и в самом деле направляется...
- И подорожной у месье Булгарина совсем никакой. Закон месье нарушает.
Презлостно.
Что он там все тявкает? Что этому сучьему потроху еще от него надобно?
Свинья в очках, как есть, свинья, не человек...
- Да и бог бы с ней, с подорожной-то, - с усмешкой продолжил "орел"
Циммерман. - Но в таком-то возрасте месье служить обязан. Студиозус? А кто
проверит, что не дезертир великой наполеоновской армии? Уж дозвольте, месье
Булгарин, нескромное замечаньице, дезертирство вам и головушки неразумной
может стоить!
Фаддей мгновенно в себя пришел. Да и как тут не прийти? Коли головы
может стоить! А может, этот тип специально так говорит, собираясь дожать
его? Или это все же правда? Стоить головы? Конечно же правда. Как будто он
не знает, как с дезертирами в любой армии обходятся! Вздернут на виселицу, и
вся недолга. Господи! Только не это! Не умирать!
- Фаддей Булгарин!
Вот, опять этот орлиноносый! Что ему еще?
- Будучи чиновником на государственной службе, я просто обязан
задержать вас, месье!
Фаддей рухнул мокрым пустым мешком на лавку. А казалось, проваливается
в глубочайшую пропасть. Пропасть, из которой и не выбраться никогда. Словно
Иосиф в колодец ухнул.
- ...Так, а вот и картофельная похлебка пожаловала!
Кто же это? А-а, дочка корчмарская. Слава богу, и вечерю последнюю ему
обеспечили!
Она выплыла из кухни с огромной плошкой похлебки, паровавшей сладостно.
Орлиноносый и его сторожевые псы настороженно обернулись к девице. На ее
появление они явно не рассчитывали. Ну, да, он тоже не рассчитывал...
Отчего это девица столь пристально на него поглядывает? И подмигивает?
Она что же, не понимает, что взгляды ее влюбленные невместны даже?!
- Осторожно! Очень горячая похлебка! - и девица послала ему еще один
проникновенный взгляд - сначала ему, а потом похлебке.
И Фаддей все понял.
Девица так мастерски споткнулась, как будто каждый день упражнялась. С
испуганным: "А-ах!" горячая похлебка плеснула в лицо великана. И Голиаф
взвыл обиженным быком Минотавром.
Сейчас!