"Константин Вронский. Черная богиня " - читать интересную книгу автораголовой. А потом пошел по длинному языку дороги.
Теперь он был представителем чужого народа, солдатом. Его сердце бешено билось, так заполошно, что врач, спрятавшийся в глубине его души, мигом поднял тревогу: ну, и как долго ты сможешь выдерживать все это? "Не думать! - прикрикнул на врача Холодов, воин-одиночка. - Не думать! Держись, парень!" Одинокий путник шагал по дороге в Лунных горах в прошлое - дорога вела его в 4000 год до нашей эры, а он даже и не догадывался об этом. Мрачный и молчаливый высился в городе дворец принца Раненсета. Высокая стена скрывала его от нескромного, любопытного взгляда. А таких взглядов в Мерое хватало. Они были не только любопытны, но и подозрительны, и исполнены ненависти. В народе носились самые разнообразные слухи об этом таинственном жилище, слуги которого были невидимы и пугали не меньше, чем их хозяин и повелитель. Только высокое происхождение Раненсета удерживало недовольных, заставляя их скрывать до поры до времени свою злобу. Здесь всегда было молчаливо и пустынно. Глухо отзывались эхом шаги в бесчисленных галереях, на бесконечных террасах. Все двери были занавешены тяжелыми, расшитыми золотом занавесами. И пусто, пусто, на всем лежал отпечаток чего-то мрачного, ледяного. И это под палящим-то солнцем! Мальчики одиннадцати лет, словно тени, двигались по комнатам, поддерживали огонь и бросали в него различные благовония. Золотые ожерелья и браслеты сверкали на шеях и руках, а лица были печальны. У маленьких слуг Раненсета были глаза стариков - полные апатии и дикого отчаяния. В саду царила та же тишина, та же пустота. Казалось, что все очаровано единственной комнате башни стоял стол, заваленный древними манускриптами, шкатулками, флаконами и связками сухих растений. У масляной лампы, горевшей и днем, и ночью, сидел древний Тааб-Горус. Худощавое и сморщенное лицо, несмотря на бронзовый цвет, было бледно. Из-под густых бровей сверкали серые, мрачные глаза. Тааб читал, чертил железным острием какие-то знаки и считал, что-то бормоча себе под нос. Старик был так увлечен работой, что даже не заметил, как вошел Раненсет. Принц с восхищением посмотрел на своего наставника, а потом произнес почтительно: - Приветствую тебя, учитель! Старик быстро выпрямился. Улыбка буквально озарила лицо мрачного Тааба. - Да хранят бессмертные каждый твой шаг, мой мальчик, - отозвался он, протягивая принцу сморщенную руку. Раненсет пожал ее и присел рядом со стариком. - Учитель, а ведь Сикиника не торопится приносить чужеземцев в жертву! Она на что-то надеется или что-то подозревает. Мы можем спровоцировать ее? Отпив несколько глотков козьего молока из глиняной кружки, Тааб произнес с загадочной улыбкой: - Всякий человек и всякий народ обладает своим собственным космическим запахом. Один аромат создает расовую ненависть и личную антипатию. Другой же рождает любовь. Сикиника, как видно, полюбила аромат чужеземцев. Раненсет вскочил на ноги и в волнении прошелся по комнате наставника. - Но как, Тааб, как сделать так, чтобы Сикинику отвратил аромат чужаков? Ты сможешь помочь? |
|
|