"Данила Врангель. Славянский стилет " - читать интересную книгу автора

немыслимые телодвижения, моментально удалив из головы все. Эта полнейшая
пустота создавала идеальный резонанс. Эд прыгнул к нему и под грохот синкоп
стал делить с Рипли танец на двоих, так же моментально уйдя в транс
реанимированного рок-н-ролла.
Бах-бабабаба-бабах- бабабаба...Бахбабабабабабахбабабаба...
Включилась гитара: брунтадутии-брунтаду тьи-тью...
И саксофоны: тейрлу-тейрлу тьятью, тейрлу-тейрлу тьятью...
Бах-бабабаба-бабах-бабабаба... Бах-бабабаба-бабах-бабабаба...
Уолтер отбросил книгу - и присоединился к тандему с диким ирландским
воплем. Певец же спокойно пел сквозь добрые полвека и был тут, рядом -
текилы надо бы предложить. "Лав ми, лав ми, лав... Лав ми..."
Бах-бабабаба-бабах-бабабаба... Бах-бабабаба-бабах-бабабаба!!!
Видимо, и многолетние монстеры, выросшие под потолками элитных номеров,
не зная родины и настоящего величия, в этот момент вспомнили свою жизнь в
дебрях Амазонки. Желая как-то приобщиться к ритму, они сделали единственное,
что могли - они привлекли к себе внимание. Рипли зацепил ногой подставку с
громадным, под потолок, растением, перебив ее бамбуковую ножку. Монстера
медленно, а потом все быстрее принялась заваливаться набок и грохнулась всем
своим шестиметровым весом посреди комнаты, разбив компакт-проигрыватель и
всю фарфоровую утварь, расставленную повсюду в эклектическом наваждении.
Музыка смолкла. Барабаны нырнули обратно в диск. Певец мог бы и остаться -
свой парень, - но тоже ушел. Рипли упал в кресло и трясся десять секунд в
гомерическом хохоте. Наконец успокоившись, он напомнил Эдварду:
- Эд, ну хоть раз, ну хоть единственный раз мы обходились без чего-либо
подобного? Уже и женщин нет. И никто не пьяный. И веселиться нет причины. А
оно - все туда же. Уолтер, ты умный: объясни хоть ты, что это такое?..
- Детерминизм, - коротко ответил Уолтер.
- А что это?
- Это - когда нельзя. Но если очень хочется, то можно.
- Хорошая философия, надо будет слова переписать.
Зазвонил внутренний телефон гостиницы. Рипли поднял трубку. "Вам
телефонограмма". Рипли не очень сообразил, о чем речь: он ждал проблем с
побитыми китайскими кошками, и еще плюс отвратительный туземный
английский... "Телефонограмма?" - уточнил он. - "Примите" - "Записываю..." -
"Эссе сумасшедшей экзистенции, 99" - "И все?" - "Все!" - трубку положили.
Рыжий прошелся вдоль ствола монстеры, задумчиво рассматривая ее листья,
напоминающие человеческие ладони. Наступил в листве на фарфоровую кошку,
которая озабоченно хрустнула и рассыпалась.
- Уолтер, - произнес он, - "Эссе сумасшедшей экзистенции, 99?"
Уолтер вытащил книгу - тощую, изорванную. На титульном листе было
написано "В. Бобергауз. 24 эссе сумасшедшей экзистенции". Он открыл ее на
девятой странице, отсчитал девятую букву, умножил ее алфавитный порядок на
себя, прибавил 99 и прочитал Рипли переданный пароль. Джон быстро сделал
набор на клавиатуре, и на экране появилась картинка в обрамлении пунктира.
- Так-так-так! Есть данные замера. Плавающие, естественно. Все! Десять
минут на сборы. Уолтер, оплати расходы, если возникнут. Но мы не съезжаем!
Мы пока здесь!

Глава 2. Вестник нирваны