"Данила Врангель. Славянский стилет " - читать интересную книгу автора

селекции, естественного отбора и повышения квалификационного мышления. В
санстанции только бумаги для очередного рейда оформляли, а здесь, в поле,
дезинфекторов уже высматривали на горизонте.
Вот приезжают, белые такие, в халатах. Отраву по норам разложат,
кое-где огонь разведут, дыму понапустят - и шасть в кабинет директора, где
стол как влитой, и не пропихнуться на нем тарелке между бутылками. Ну, и
давай на бумаге сокращать популяцию крысиного поголовья, на то она и бумага.
Но, у крыс тоже не без греха: находилось с десяток умных, которые не уважали
начальство, как силу неразумную, непредсказуемую, и поэтому за кормящую руку
таковую не считали. Кидались на аппетитную отраву и очень быстро с воплями
перевыполняли план санстанции. Умные - они нужны всем и всегда. Мудрые же в
этот день вообще ничего не ели, даже воды не пили. Худели. Лежали молча в
соседних норах. И на другой день - то же самое. Ну, а как пьяная санстанция
уедет, так спокойная жизнь крысиных поколений, накрепко связанных с
мясомолочной промышленностью, продолжалась далее без особых проблем.
Шофер тем временем тянул машину из придорожья. Лебедка не работала -
поймал трактор: сошлись на самогонке, кинули трос, зацепили, прикинули,
перекурили. Грудастая экспедиторша отдала водителю документы, сказала, что
скоро вернется, открыла дверь, выпрыгнула из наклонившейся кабины, да
наступила прямо на лапу собаке. Та тяпнула ее несильно за толстые рейтузы,
но орала экспедиторша так, что пес все понял и растворился в придорожном
кустарнике без малейшей видимости того, что вообще тут был.
Трактор потянул трос - запищали тормоза, слегка затрещал кузов, коровы
брыкнулись с борта на борт - и, покачиваясь на стальных рессорах, машина
встала посреди дороги прямо по направлению к убойному цеху.
Пока это все происходило, одна мудрая крыса цвета соломы с хвостом,
опушенным короткой шерстью, а не облезлым, как у большинства товарок,
пристально глядела на далекую автомашину из своей норы. В силу ряда причин
многие вещи постигались ею сразу, вне всякого размышления, и окружающие ее
соплеменники это чувствовали, ценили и даже, можно сказать, уважали и
прислушивались.
Что-то в ситуации с грузовиком старой крысе не совсем нравилось -
настораживало и заставляло искать причину несовместимости видимого и
невидимого. Диссонирующая картинка далекой автомашины с продуктами
переработки в кузове возбудила неясное чувство в душе желтого зверя, и он
перебежками устремился вперед всей сенсорикой своего тела, анализируя
окружающую ситуацию. Хвост, шурша, последовал за ним.
Тем временем бык тоже разглядывал место скорого прибытия. Он все
понимал - и не то чтобы оптимизма не испытывал, но и резвиться, как в юности
на лужайке с рододендронами <Рододендрон - высокий цветущий кустарник,
произрастает в субтропической зоне стран Азии.>, желания не имел; однако в
унылое, безысходное тупоумие не впадал тоже. Не мог, порода обязывала.
Продираясь сквозь местный можжевельник, крыса упрямо выдвигалась
вперед. Передовая ее рубежей осталась позади, и купол присутствия своего
племени защитным полем уже не экранировал сознание от воспринимаемой
реальности. Все страхи нахлынули одновременно и сразу, но желтая боевая
единица была уже умудрена этим опытом: глаза боялись, а лапы двигались.
Главное - перейти пограничную зону. Крыса ее перешла.
Бык смотрел в глубину леса. Там его ничто не обнадежило. Мрак. А небо
слепило голубизной весны. Соседки - да что с них взять? - жевали и жевали