"Данила Врангель. Славянский стилет " - читать интересную книгу автора

предвидя исход своих попыток назначить рандеву вечности. С него довольно -
аскеза смертельна для разума. Плоть непобедима. Обе крайности имеют
одинаковые последствия, возможно, даже сходятся, и сегодняшний день тому
подтверждение. Пройти по тонкому канату между небом и землей не дано. По
крайней мере, ему. Говорящий бык... Это уже предел! Во времена бурной
молодости и многодневных праздничных пиршеств он видал среди гостей и не
такое. В окна, бедняги, выпрыгивали. Тоже, видать, с богами общались -
только аскезой себя для этого не изводили. Неделя пьянки - и адепт готов.
Эх, Гаутама, Гаутама! Тернист путь ищущего то, о чем нельзя сказать ничего.
Никакой ты не Джина, а просто бродяга, хоть и наследный принц.
Он открыл глаза и посмотрел вслед удалявшемуся силуэту черного
посетителя. Тот уже темнел неясным пятном в глубине оливковой рощи, быстро
растворяясь в наступающих сумерках. Еще несколько мгновений, и заросли
высокой травы и кустарника сомкнулись за ним: бык исчез из виду. Все
произошло настолько быстро, неожиданно и не совсем реально, что Джина толком
не понял, было ли оно вообще. Краткий приступ самопрезрения прошел. Конечно,
бык был. Вон даже его следы. Более того, хоть существо и явилось в образе
быка, Джина почувствовал, что это было нечто стремящееся к просветлению и
даже более того - просветления достигшее, к чему Джина пока только
стремился. Лишь подобное может общаться с подобным. Круг сансары
неисповедим, но внелогично истина приходит. Черный Двурог! В нем была сила
духовности, непостижимая разумом. Принц до сих пор ощущал ее остаточную
энергетику вокруг себя. Нет, это ему не мерещится, это не галлюцинация и не
сбой разума, ослабленного аскезой. Это, возможно, то, чего он ждал.
Гаутама лег на спину в густую траву и посмотрел на алмазную россыпь
звезд. Принц обдумывал слова, прозвучавшие только что в голове. Но он ведь
сам видел в состоянии медитативного отрешения ту черную колонну из мрамора,
покрытую белыми идеограммами. Где же это было и когда? Судя по многому,
очень и очень давно. Гаутама смотрел на звезды, и ясность воспоминания, еще
недавно смутного и необъяснимого, преисполнила его душу потоком такого
величия всеосмысленности, что счастливые слезы вдруг потекли по его лицу.
Принц лежал в густой траве среди наступающей ночи под высоким деревом и
смотрел в темное небо, в глубину звезд. Он видел там все: весь мир, всю
Вселенную и всю ее изнанку. Эта оборотная сторона незрима для простых людей,
но легко доступна просветленному сознанию, способному духовным зрением выйти
за пределы этого мира, за пределы сансары, вцепившейся в человеческую
сущность мертвой хваткой, чтобы увидеть то, что есть. Но увы, на языке людей
это невыразимо и непередаваемо даже аналогиями. Просветленный адепт лишь сам
в состоянии зреть достигнутое своим духовным трудом: он не творец, он воин,
прорвавший стальные кандалы мира, чьи цепи сковывают главное и единственное,
что есть у человека, - разум и душу. Лишь разорвав эти оковы, воин обретает
свободу, забрать которую уже не сможет никто.

Глава 3. Путь на эшафот

О чем думают коровы, когда их везут убивать? В пыльной, пропахшей
навозом автомашине с нарощенными бортами, чтобы не убежали или не вывалились
сдуру на дорогу да не свернули себе шею раньше недолгого срока, уже кем-то
для них определенного. О чем они думают на протяжении этого последнего в их
жизни путешествия? Вряд ли о том, что их везут на бойню. Что убьют и съедят