"Данила Врангель. Славянский стилет " - читать интересную книгу автора

человеческая зажата, как мышь в щипцах, которая столь бы долго не дергалась,
свободу обретет, лишь вырвавшись на волю из цепких лап того, неведомо чего.
Далее Джина вполне уже осознавал мысли неизвестного творца:
"И тело, и проявления души пребывают в этом мире, двухмерном мире. А
то, что душа являет, служа посредником и представителем, находится вовне.
Вовне всего того, что можно вообразить. Но то, что представляется душой,
которая и движет всем, чем может, - оно и есть основа и зерно всего
разумного и вообще живого. И меры никакой не признает".
Джина снова поднялся с коврика и обошел вокруг дерева. Медитация его
была нарушена неожиданной переменой в восприятии сущего. Солнце уже встало
из-за гор, залив огненной волной все вокруг. Принц принял позу лотоса и
замер в таком положении, впитывая энергию неведомого Брахмана и воспринимая
его эманации. Он закрыл глаза, остановил движение мысли, и мир исчез. Из
небытия, из возникшей светящейся точки в глубине сознания раскрылось, как
цветок, и, внезапно заполнив все вокруг, выросло видение новой реальности.

***

...Принц стоял перед каменным Сфинксом. Черный бык с головой человека,
прижав короткие крылья и крепко расставив львиные лапы, смотрел на Джину с
высоты постамента. Кругом до горизонта простерлись барханы пустыни: лишь
вокруг каменного изваяния росли пальмы и блестел колодец оазиса. Джина,
слегка утопая в песке, двинулся вперед, навстречу пустынной обители. Под
каменной статуей на карнизе постамента большим иероглифом была вырезана
идеограмма. Этот знак показался Принцу странным образом знакомым, но
прочесть он не смог. На ступенях, ведущих наверх, к Сфинксу, сидели большие
серые птицы, прятавшиеся в тени. Казалось, они замотаны в серые тряпки.
Одна из птиц, расправив с натугой свои перепончатые крылья, низко
поплыла над землей. Ее красные глаза горели плотоядным огнем, а длинный, как
у гигантского аиста, клюв оказался полон зубов. Джина слышал про такие
существа, но своими глазами видел их впервые. Птица внезапно изменила
направление полета и, раскрыв зубастый клюв, тяжело завалилась на- бок и
спикировала на Джину, явно усматривая в нем продолжение своей жизни.
Неожиданно для себя принц поднял руки, в которых оказался мощной
конструкции лук, натянул тетиву - и короткая стрела с широким двойным
лезвием на конце вонзилась птеродактилю прямо в горло. Тот хрипло закричал,
упал на песок в нескольких шагах от Джины и стал биться, лязгая зубами и не
сводя с принца горящих глаз. На шее у ящера блестели золотая цепь и пластина
с иероглифом. Джина подошел ближе и вгляделся в изображение. Совсем
непонятная закорючка! Но что-то напоминает.
Смысловой перевод знака вспыхнул в голове неожиданно: "ТОТ, КОГО
ПРИЗВАЛ СВЯЩЕННЫЙ СТРАЖ". Джина вдруг понял, что знал это давным-давно, уже
много лет. Так он был не Джина! Чувство двойственного состояния молнией
пронзило принца, и он замер на месте, пораженный ясностью и простотой своей
мысли. Затем оглядел свое краснокожее мускулистое тело. Усилием воли он
стряхнул остатки странного оцепенения, которое усыпило его бдительность и
сверхчувствительность. Он понял, что это все правда, правда - а он не верил.
Им овладело наваждение - а он так гордился силой своего духа. Гордился и не
заметил, как почти оказался в западне. Что ему мерещилось? Какие-то горы с
диковинными лесами, полными зверей, рек и озер. И это божественное