"Владимир Возовиков. Тайфун" - читать интересную книгу автора

- Фу!.. Забегался... Да что рассказывать! Устал до смерти. Когда лежал,
ожидая горючевозы, совсем развезло меня, как на духу говорю... Потом вижу -
вы отходите, а я как примерз, вот честное слово! Танк бы, наверное, на меня
попер - и то не встал бы... А-а, думаю: буду вас огнем до конца
прикрывать... Потом патроны кончились, а тут откуда-то сбоку - ихний
лейтенант с солдатами. Окружили, говорят - вставай, мол...
- Ефрейтор Денисов! Вы были ближе всех к Воронову. Видели, что он не
поднялся при отходе?
Ефрейтор метнул взгляд на Воронова, но ответить не успел.
- Да я пробовал... - Воронов смешался. - Встать, говорю, пробовал.
Только на пять шагов меня и хватило... Отбежал к елочкам, которые там
рядом...
- Понятно, - жестко сказал Дагаев. - Дальше.
- Капитан еще подошел, посредник... Я с ним пошел на дорогу...
- И откуда силы взялись! - съехидничал Седых.
- ...Стал он меня, капитан тот, спрашивать: чьи, мол, и сколько нас, а
я ничего ему не сказал, хоть он и посредник.
- Что приказал вам капитан?
- Ничего он не приказывал. Говорит, в тягач, мол, садись, довезем до
ваших, они теперь на перевале... Да, он еще говорил, что в начале пурги было
распоряжение из штаба: посредникам присоединять диверсионные группы к
войскам. Они одну такую группу подобрали, я думал - это Амурко. А сейчас,
говорит, метель затихает и трогать он нас не хочет. Иначе бы приказал вести
к вам.
- Как же вы ушли?
- Да просто. Сел в тягач, тепло, спать клонит, а на душе-то скребет...
В общем, выбрал момент, лыжи выбросил и сам сиганул в сугроб. Они не
заметили. Может, и теперь не хватились... Нашел вашу лыжню, да и место я тут
запомнил. Только у скалы немножко растерялся.
Дагаев сдержанно спросил:
- Вы понимаете, Воронов, что посредник, усадив вас в тягач, взял на
себя ответственность за вас?.. И вообще, что значит на войне попасть в руки
противника, вы представляете хоть по кино и книгам?..
Голова Воронова низко опустилась.
- Придется вам возвратиться в плен, - холодно сказал лейтенант.
Теперь кровь отхлынула от лица Воронова.
- Товарищ лейтенант!.. - Голос Воронова сорвался: он, вероятно, понял
бесполезность слов, начал неловко натягивать ушанку, застегивать полушубок.
Дагаев, следя за его неуверенными движениями, вдруг пережил состояние
солдата, когда тот оказался в плену - пусть условном, и все же в плену!
Вот отчего немилым показался Воронову теплый отсек гусеничной машины, и
силы нашлись для побега, и отступил страх одиночества в ночном лесу. Дагаев
представил, как Воронов мчится через темный лес, едва отбрасывая с пути
колючие ветки, какой легкой кажется ему дорога в ночные зимние горы, где
остались товарищи; он весь во власти свободы и готов пройти горы насквозь на
одном дыхании. И ошеломление его представил, когда у скалы, на месте зарытой
палатки, обнаружил полузанесенную ямку в снегу, и тревожно сбивчивые
гадания - где искать?! Сообразил ведь...
- Погодите-ка, Воронов, - устало произнес Дагаев, видя, что солдат
берется за вещмешок. Лейтенант обвел внимательным взглядом лица разведчиков,