"Владимир Возовиков. Тайфун" - читать интересную книгу авторавдруг замер, напрягая зрение. Что-то шевельнулось впереди на снегу, и он
догадался - со стороны невидимой отсюда скалы двигалась белая фигура. "Ох прав майор Филин - в чужом тылу никакая предосторожность не лишняя. Накрыли бы в палатке, как куропаток..." Лейтенант сделал остерегающий жест Брегвадзе, который уже потянул затвор автомата, готовый немедленно открыть стрельбу, вполголоса распорядился: - Быстро - к Амурко. Поднять группу и... Погоди-ка... Белый человек приблизился, и знакомое почудилось Дагаеву в тяжелом, неосторожном шаге усталого лыжника. - Кто идет? - окликнул негромко, но так, чтобы тот услышал. Человека словно толкнули, он качнулся назад, оступился на скользящих лыжах. Это был Воронов. - Вы? Почему вернулись? - Утек я, товарищ лейтенант! - "Утек" прозвучало так, словно Воронов сам себе присуждал приз. - Хорошо. Объяснения - потом. Брегвадзе, выполняйте задачу. А вы - за мной... Едва вошли в палатку, Воронов, скидывая вещмешок, весело заговорил: - Чего уставились, как сычи? Давно не видели, за своего не признаете? Вот так и мой знакомый, йог-любитель, явился домой из гостей за полночь, а жена двери - на запор. Что же, вы думаете, он предпринял?.. Ну кто догадливый?.. Ответом было хмурое молчание. - Садитесь, Воронов, - устало сказал Дагаев, расстегивая полушубок и опускаясь у стенки палатки. - Рассказывайте. - О чем, товарищ лейтенант? противника? - Так ведь какой противник!.. - Воронов осекся под ледяным взглядом лейтенанта, стянул капюшон, снял ушанку, медленно опустился на вещмешок. Дагаев словно бы впервые рассматривал его разгоревшееся от ходьбы лицо - коротко стриженные влажные кудри, сведенные широкие брови, правильный нос, крупные губы, мягкий подбородок. Красивый ведь парень... Всегда, или почти всегда, внешность человека с первого взгляда переносят на его содержание, и в этом есть своя логика. Но как часто под привлекательной внешностью кроется душевная червоточина. Дагаев замечал, что себялюбцы обычно внешне впечатляющи, и редкий из них откажется при случае заглянуть в зеркало. Зато в таких, как Амурко, малоприметных, словно стесняющихся себя, парнях, постоянно мерцает огонь, однако увидеть его удается, когда становится темно и холодно... Дагаеву теперь почему-то вспомнилось, сколько раз он разрешал Воронову внеочередные увольнения в город, не в силах отказать его улыбчивым просьбам: "В прошлый раз, товарищ лейтенант, с хорошенькой девушкой познакомился, дал слово прийти. Ждать будет - изведется. И потом, слово солдата..." "Слово солдата". Амурко или Денисов "словом солдата" на авось не разбрасываются... А может он, Дагаев, просто завидовал везению Воронова в сердечных делах? - Рассказывайте при всех, - повторил лейтенант. - Да поподробнее, и не виляйте. В нашем положении секретничать не приходится. Воронов кинул быстрый взгляд на командира, и лицо его покрылось испариной, он утерся рукавом. |
|
|