"Владимир Возовиков. Сын отца своего" - читать интересную книгу автора

- Первый. По многоборью.
- Ого! Значит, в тире вы бьете точнее, чем на полигоне?
- Не понимаю, товарищ генерал-полковник. - Лейтенант смотрел
по-прежнему твердо, и спокойный взгляд его, видимо, вывел полковника
Степаняна из состояния внешнего равновесия.
- "Не понимаю"! Ишь какой недогадливый! Кто выверял прицелы и
пристреливал пулеметы?
Лейтенант смутился, но лишь на мгновение.
- Дело не в пристрелке и выверке, а в беспомощности некоторых
наводчиков, товарищ полковник.
- Ишь ты! За наводчиков спрятался. Есть на кого вину свалить! - кипел
Степанян, не замечая укоризненных взглядов командующего.
Тулупов не хотел осаживать врио комдива в присутствии его подчиненных,
хотя он очень не любил, когда начальники демонстрируют свое плохое
настроение. У полковника достаточно власти над лейтенантом, чтобы не
прибегать к силе голоса.
- Так в чем же, по-вашему, беспомощность наводчиков? - перебил Тулупов.
- В чем?.. Да вот в чем, товарищ генерал-полковник. Мы все время ведем
борьбу за то, чтобы поразить мишень первым выстрелом. Отличное дело - ничего
не скажешь. Если к нему с головой подходить. А мы к натаскиванию сползаем.
Полигон у нас один, расстояния на нем до метра выверены, все бугры и лощины
наперечет известны. И ничего удивительного, если наводчики наши за одну-две
стрельбы привыкают прямо от линии красных столбиков первым снарядом сносить
мишень. Хлоп - и вся пушечная стрельба, А попади они в незнакомую
обстановку? Сбейся прицел в атаке? Хватит у них соображения в один миг огонь
скорректировать?.. Я так понимаю: борьба за первый поражающий выстрел - это
борьба за каждый поражающий выстрел. Вот я и решил хотя бы на одном танке
проверить, чего стоит натаскивание, если первый снаряд пойдет за молоком...
Стрельба-то сегодня тренировочная, а не зачетная.
- Значит, вы умышленно сбили прицел? - озадаченно спросил Тулупов.
- Так точно.
Степанян раздраженно пристукнул ладонью по перилам площадки.
- И он говорит об этом, как о невинной шалости ребенка! Вам что,
танкострелковых тренировок мало?
У Ордынцева губы сомкнулись в тонкую полоску, кадык нервно шевельнулся
на темной шее.
"Ну, держись, лейтенант", - подумал Тулупов.
- На танкострелковой, товарищ полковник, каждый наводчик знает, что
ошибки могут вводиться умышленно, там он скорее сообразит, в чем дело. А не
сообразит, тоже сильно не опечалится: там можно повторить. Здесь не
повторишь, и урок лучше запомнится.
Тулупов смотрел на лейтенанта с возрастающим интересом:
- Вы хоть командира-то роты поставили в известность?
- Никак нет, товарищ генерал-полковник, не поставил.
- Почему?
- С третьего направления должен был стрелять только мой взвод. Но в
последний момент нас в конец отодвинули.
Ордынцев кивнул, подтверждая.
- И все же в таких случаях командира роты, к тому же и руководителя
стрельбы, предупреждать вы обязаны.