"Владимир Возовиков. Море вернет янтарь" - читать интересную книгу автора

улетишь насовсем, я тебя брошу первая. Обязательно брошу!"
Иногда ему казалось, что она вовсе не шутит, просто не договаривает о
чем-то или ком-то, с кем хотела бы строить планы. Может быть, ему просто
надо было сказать ей: "Выходи-ка ты за меня замуж", - но ее "не люблю
загадывать, люблю жить" отпугивало Соколова, он оттягивал решение столь
непростого вопроса, и спасительный гул винтов уводил его туда, где всякие
вопросы легко забывались. Наверное, она догадывалась о его сомнениях и часто
уходила обиженная. Прилетев однажды и услышав в трубке телефона холодноватое
"не могу", Соколов сразу понял: появился другой.
И хотя тут же торопливо добавила: "Я найду тебя сама, когда это будет
можно", - слова ее прозвучали торопливым извинением. Он ответил сдержанным
"прощай" и первым повесил трубку. Едва ли она смогла бы найти его: старший
лейтенант Соколов в тот день и сам не знал, где они будут базироваться. Но
он не знал и того, что разрыв для него не пройдет бесследно.
...Соколов сжимал сверток с ожерельем в руке, и возвращалась горечь, с
которой не только ходил по земле, но и летал в первые месяцы после того
"прощай"; он даже во сне ощущал горечь, потому что бессонных ночей летчик не
может себе позволить. Значит, она все-таки занимала какое-то место рядом с
ним в пилотской кабине? Или он уже начинал привыкать, что и его кто-то
постоянно ждет?.. В кулаке хрустнули камешки, Соколов огляделся с
удивлением, и захотелось ему улететь так далеко, где все былое станет как
сон. Вот ведь живет человек вроде нормально и вдруг обнаруживает в своих
руках безделушку, которую некому подарить, и уж неуютно ему на земле. Хорошо
и легко в небе - там ты на виду, за тобой следят, о тебе волнуются товарищи
и локти друзей рядом, - а прилетел, сдал машину техникам, пожал руки
подчиненным - и вроде уж никому ты не нужен до нового построения. Из-за
этого впервые пережитого чувства пустоты он даже пожалел, что после переезда
не подал никакой вести о себе - вдруг она все же искала?..
Вспомнив о записке с адресом, которую штурман засунул в его карман на
всякий случай, Соколов достал ее и без труда отыскал домик на окраине - весь
городок выстроился в каких-нибудь четыре улицы вдоль моря. Штурман встретил
его на пороге по-домашнему - в рубашке без галстука.
- Я же говорил: соскучится - заявится! - радостно пробасил он. -
Аннушка! Принимай пополнение... Ба, да он с шампанским! Значит, можно и по
капле?
- Хозяевам можно. - Соколов скупо улыбнулся миловидной, рано
постаревшей женщине, удивительно похожей на брата. Бортинженер и радист
чинно сидели за столом, правый пилот экипажа лейтенант Алешкин, оживленный,
сияя летными регалиями и темными красивыми глазами, помогал хозяйской дочери
расставлять приборы. Девушка, пригасив улыбку, быстро глянула на вошедшего
Соколова, чуть наклонила темноволосую голову:
- Здравствуйте... Садитесь, пожалуйста, вот... сюда... Она выговаривала
слова старательно, чуть нараспев, и это сразу в ней запоминалось.
- О нет! - Соколов замахал руками. - Я уж лучше на уголке. Во главе
стола - место хозяина, - и осекся, вспомнив рассказ штурмана, как наскочил
на оставшуюся с войны мину маленький рыболовный сейнер и, спасая людей,
погиб его капитан, хозяин этого дома. Выручил штурман.
- Аннушка, - весело начал он распоряжаться, - занимай-ка ты командное
место, а переноску посуды мы поручаем нашему младшему пилоту, пусть
вырабатывает равновесие, а Даля им покомандует.