"Владимир Возовиков. Эхо Непрядвы (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Перестань, Кутлабуга, - остудил хан разозлившегося темника. - Хороший
воин должен ценить хорошие шутки. Ты, посол, вели девушке снять вуаль.
Женщины в Орде не закрывают лица.
Фряг сам осторожно снял с рабыни тонкое, непроницаемое для глаз
покрывало, и разом прервался смех. Сероглазая худенькая девчонка в голубом
длинном сарафане вначале не показалась Тохтамышу. Но вот он схватил взглядом
удлиненный овал ее лица, золотистые брови вразлет, испуг в глубине
прозрачных глаз, пугливую дрожь припухлых губ, тонкую шею, узкие плечи и не
по возрасту высокую грудь, стройность всей фигурки, проступающей под
свободным платьем - и сразу понял, отчего за нее платили так дорого. Он
уловил и тишину, и довольное сопение посла. Девушка действительно была
чудом, и в тысячу раз была она чудом в стане воинов, изголодавшихся по
женщине в долгом военном походе: выступая против Мамая, Тохтамыш никому из
своих не разрешил брать жен и наложниц. Хан уловил и общую зависть воинов -
от темника до простого всадника.
- Сотник Акхозя!
Молодой царевич выдвинулся из-за плеча своего наяна.
- Сотник Акхозя, я знаю: у тебя никогда не было женщины. Даже сестры ты
не имеешь, поэтому совсем дикий. Но теперь, как сотнику, тебе положена юрта
и два лишних заводных коня. Сотнику можно во всяком походе возить одну
женщину, если дозволяет хан или темник. Я дозволяю - бери.
Воин замер, замерли и окружающие, девушка, потупясь, вздрагивала, фряг
растерянно смотрел на хана. Тот усмехнулся:
- Это дорогой подарок. Но и мне теперь есть чем отдарить. Когда она
родит первого воина для Орды, ты, купец, получишь от меня тархан на личное
владение в Крыму.
Посол трижды подмел шляпой землю перед Тохтамышем.
Гости вслед за ханом вошли в шатер. Акхозя остался с девушкой в
окружении стражи. В молодом сотнике вдруг закипело бешенство от завистливых
и насмешливых взглядов окружающих.
- Ты! - Он грубо схватил девушку за руку, прошипел: - Ступай в юрту,
вымети ее и свари шурпу. А юрту перегороди пологом и сиди на своей половине,
я никогда не хочу видеть твоего лица!
Девушка смотрела испуганно, не понимая. Зато личный нукер хорошо
понимал господина.
Когда Акхозя вошел в ханскую юрту, Тохтамыш удивленно уставился на
него:
- Почему сотников стали впускать ко мне без доклада?
Растерянно вскочил начальник стражи, Акхозя выбежал, охваченный стыдом
и гневом, вскочил на лошадь и бешено поскакал вокруг кургана, грозя
растоптать кого-нибудь. На степном ветру гнев остывал, и он с незнаемым
прежде, каким-то пугливым волнением представил, что делает сейчас
поселившееся в его жилище сероглазое существо с золотой короной косы на
голове. В конце концов он поворотил коня, влетел в расположение своей сотни,
бросил повод воину, почти бегом кинулся к юрте, но вдруг заробел,
остановился у входа, затаив дыхание, прислушался. В юрте было тихо, он даже
слышал, как потрескивает горящий сальник, но вот стукнуло, кто-то завозился,
послышался слабый вскрик и ворчанье его слуги. Акхозя отдернул полог.
Девушка, стоя на коленях перед доской для разделки мяса, дула на
окровавленный палец; слуга в кислой овчине шерстью наружу, ухмыляясь,