"Евгений Войскунский. Командировка" - читать интересную книгу авторастрельбе.
- Какой Братеев? - Бывший артиллерист. Кавторанг в отставке. Когда я служил срочную на БПК, Братеев был у нас командиром бэ-че-два. Красавец мужик! - Валя, - взмолился я, - не говорите загадками! - Да ну вас, Дмитрий, - отозвался он, сворачивая на широкую, обсаженную платанами улицу. - Неужели непонятно? Нашим коммунистам не нравится, что дело не доведено до конца. Что правительство Некозырева чешет себе задницу, когда заходит речь о полном восстановлении советской власти. Тут Анциферов вступил в сговор с Комаровским, ну, с начальником военно-морского училища, и тот выведет своих курсантов на улицы сразу после того, как с крейсера бабахнут. Или даже раньше - этого я пока не знаю. - Кто это Анциферов? - Бывший секретарь обкома комсомола и нынешний секретарь горкома компартии. - Ну, выведут курсантов - а дальше что? - Как что? У них давно подготовлены списки либералов, демократов, коммерсантов, будут хватать и свозить на стадион. - Хм, на стадион. Как когда-то в Чили при Пиночете. - Вот именно. Сейчас заедем за Давтяном, вы посидите минут десять в машине, я за ним сбегаю. Машину он поставил возле палисадника одноэтажного дома. У палисадника, где росли густые кусты боярышника, сидели на скамейке, греясь на солнышке, три старухи. Все три вязали и одновременно разговаривали. Стекло в машине - А помнишь, - говорила одна детским голоском, - как Виктория рожала, а Энрике принял роды? - Ты все перепутала, - возразила старушка, чье птичье личико было словно затянуто паутиной. - Виктория родила от Энрике, а роды принимал Альберто. - А вот и не Альберто, а Адальберто! - прошамкала третья, с провалившимся ртом. - Сама все путаешь. Прямо три парки, подумал я. Парки, прядущие судьбы людей. Тут одна из трех, с птичьим личиком, внимательно на меня посмотрела. Как их звали, парок этих, по-гречески мойр? Клото, Лахесис и, как ее, Атропос, обрезающая нить жизни. Которая же из них кинула на меня многозначительный взгляд? Уж не страшная ли Атропос? На всякий случай я сложил фигу и осторожно выдвинул ее из окошка. Но "парка" уже не глядела на меня. Она говорила весьма авторитетно: - Уж эта Виктория! Как я возмущалась, когда она бросила мужа! - Еще бы, - подтвердила старушка с детским голоском. - А помнишь, как переживала Алисия, когда появился Амадор? - Ну да, считали, что она его убила, а он сидел в тюрьме. - А как ее любил Диего! Ах, как любил! - Разве Диего? А не Альберто? - Нет, Диего! Из-за кустов вышел Сорочкин, а за ним чернобородый молодой очкарик и худенькая девица, стриженная под мальчика, в серых брючках и серой же ветровке. Я познакомился с ними, это был Мартик Давтян и его жена Нинель. |
|
|