"Евгений Войскунский. Командировка" - читать интересную книгу автора

держава, хотя и отодвинутая на задворки. Нам нельзя без сильного флота.
Крейсер "Дмитрий Пожарский" должен войти в строй.
Я подумал, что очерк можно начать с этих слов.
После его ухода Сорочкин подсел к телефону:
- Будем теперь отлавливать нашего Ибаньеса.
- А кто это?
- Председатель горсовета, по-старому, мэр. Родриго Ибаньес Михайлович
Сидоренко. В городе его называют просто: наш Ибаньес.
Пока он трудился у телефона, я подошел к окну. Площадь отсюда, с
третьего этажа, выглядела почти как во времена реформ. Горожане толпились
у палаток-киосков, у некоторых стояли длинные очереди. Что они там
покупают? - подумал я. С тех пор как исчезли импортные товары, торговля в
стране резко оскудела. А здесь, гляди-ка, что-то еще осталось. Ну да, юг.
Фрукты-овощи. А очередь, наверное, за маслом, за сахаром, которые
отпускают по талонам.
У гостиничного подъезда хлопотали в поисках корма голуби. Один из них
вдруг распустил веером одно крыло и стал, курлыча, кружиться вокруг сизой
голубки.
- Дмитрий! - позвал Сорочкин. - Наш Ибаньес на проводе.
- Здравствуйте, Родриго Михайлович, - сказал я в трубку, пропуская это
дурацкое "Ибаньес". - Я Дмитрий Рассохин, спецкор "Большой газеты"...
- Знаю, уже знаю, - послышался высокий, немного в нос, голос. - А по
какому делу пожаловали в наши края?
- По поводу крейсера "Пожарский". Когда вы смогли бы меня принять?
- Так. "Пожарский", понятно. Ну что ж, подгребайте к трем часам. Раньше
не смогу.
- Хорошо, - сказал я, - в три часа.
Мы договорились с Сорочкиным, что он заедет за мной в час. Мне хотелось
сначала прокатиться в порт, посмотреть на крейсер, стоящий у стенки
судостроительного завода.
Мы допили вино. Сорочкин уехал в свою редакцию, а я решил прилечь
отдохнуть. Скинул куртку и ботинки, взял с кровати одеяло и улегся на
диван. Посплю часика полтора. По привычке двух последних лет перед сном я
вызвал в памяти лицо Насти.


Садясь в потрепанный "Москвич", я взглянул на Сорочкина. Вид у него был
серьезный, сосредоточенный. Вместо джинсовой куртки - широкий полотняный
китель, как у пожарного.
- Что у вас под кителем? - спросил я. - Меховой жилет, что ли?
Сорочкин засмеялся и нажал на газ. Мы выехали с площади. В безлюдном
переулке Сорочкин наклонился ко мне и сказал вполголоса:
- Я напал на след заговора.
- Какого заговора?
- Они хотят ровно в полночь бабахнуть по мэрии, ну, по горсовету. Как
раз наступает двадцать пятое октября, понимаете? Годовщина по старому
стилю.
Я не понимал: кто и из чего хочет бабахнуть?
- Ну, с крейсера, ясно же. - В голосе Сорочкина послышалась досада. -
Корабль отбуксируют на рейд, и там Братеев подготовит одну из пушек к