"Евгений Войскунский. Командировка" - читать интересную книгу автора - Но, товарищ Головань, на базе только такое вино. Это "Массандра".
- "Массандра"! - гремел Головань. - Деготь, разведенный уксусом, вот шо это такое! Позовите командира корабля! - Но, товарищ Головань, - в женском голосе были слезы, - командир же ведет самолет... - Ведет автопилот! А командира - немедленно ко мне! С Голованем не соскучишься, он же не может без скандала. Я вспомнил, как Настя сказала, что Головань "тоже" летит в Приморск. И, наверное, тоже по поводу злосчастного крейсера. Я закрыл глаза, чтобы подольше удержать перед мысленным взглядом Настино лицо. В Приморске, едва я ступил на трап, меня объяла такая теплынь, словно я перенесся в лето. Вот что значит юг. На дворе октябрь, в Москве холод и слякоть, а тут - ласковое солнце. Легкий ветерок совершенно лишен московского сволочного упорства. Стоят, не торопясь облететь, акации. Одним словом - юг. Голованя встречала делегация со старательно-радостными улыбками. Начался у них целовальный обряд, снова вошедший в моду. А я выискивал в толпе встречающих Валентина Сорочкина, которому перед вылетом дал срочную телеграмму. Почему-то он рисовался мне с маленькой кудлатой головкой на длинной шее. Обычно такие, длинношеие, обожают совать нос не в свое дело и склонны строчить обличительные письма. Вдруг я увидел картонный квадратик с надписью: "Рассохин, мы вас ждем". желтые брови домиком. Шея была нормальной длины. Его крепкую фигуру облегал джинсовый костюм. Такие типчики, подумал я, не откажут себе в опасном удовольствии покрутить хвост тигру. Сорочкин усадил меня в старый обшарпанный "Москвич" и повез в гостиницу "Приморская". Он не умолкал ни на минуту. Городская администрация весьма встревожена прилетом Голованя - влиятельного парламентария, главы патриотической фракции, который не раз высказывался за достройку крейсера и, конечно, намерен воспрепятствовать его продаже. Но Голованя будут всячески умасливать. Слушая Сорочкина, я поглядывал по сторонам. Когда-то в детстве я был с родителями на курорте близ Приморска, и город запомнился пышной зеленью и зеленой же горой, на верхушке которой стоял белоколонный ресторан. Зелень была и теперь, а ресторана на горе - как не бывало. Впрочем, может, это была не та гора. Над полукруглой площадью, уставленной торговыми палатками-киосками, висело огромное полотнище: "100-летию Октября - достойную встречу!" Вот и гостиница - дом советских времен с могучими фигурами тружеников серпа и молота на тяжелом фронтоне. Забронированный Сорочкиным номер оказался вполне приличным - одноместным, с ванной, но без горячей воды. Я умылся холодной и, выйдя из ванной, увидел на журнальном столике бутылку вина и рулет, нарезаемый расторопным Сорочкиным. - Это вы зря, Валентин, - заметил я. - А может, я как раз сторонник продажи крейсера. - Это вы так шутите? - хохотнул Сорочкин. - Наше местное полусладкое |
|
|