"Евгений Войскунский. Командировка" - читать интересную книгу автора

постановление...
- Да, да, - кивали окружающие. - Как раз вышло постановление, и вас не
пустили... такое безобразие...
- Я к нему! - Хана Пугач указала пальчиком на Голованя, надувавшего
щеки на трибуне. - Слушай, помоги, что же это такое? А он знаете, что
ответил? Правильное, говорит, постановление. Нельзя, чтоб народ
разбегался. Сиди, говорит, и не рыпайся.
Тут Головань, с шумом выпустив воздух из надутых щек, начал речь:
- Сограждане! Дорогие мои избиратели! Я рад, шо вы пришли повидаться со
мной. Хочу прежде всего сказать, шо я не покладаю рук, шобы выполнить ваши
наказы. Двери моего московского кабинета всегда открыты для
земляков-приморцев...
Затем Головань оседлал любимого мустанга - геополитику. Мелькали страны
- Индия, Иран, Турция, Соединенные Штаты, Перу, где томился в руках врагов
России "бедный брат Вениамин, кровиночка...".
- Вот наглядный пример, как враги пытаются изолировать Россию от общей
жизни, вот почему нам нужны сильная армия и флот... нельзя жалеть деньги
на поддержание боеготовности...
Мы подъехали на площадь в разгар голованевской речи, вылезли из машины
и стали проталкиваться поближе к трибуне. Кто-то из толпы выкрикнул:
- Игнат Наумыч, я за хурму хочу спросить. Почему запретили ее вывозить?
- За хурму поговорим потом. А сейчас - за крейсер. Вы хорошо знаете, я
всегда отстаивал достройку крейсера. Я и сейчас придерживаюсь этой...
этого пункта нашей жизни. Но, дорогие сограждане! Мы вынуждены считаться с
реальным положением. Государственный кошелек казны - пустой. Так не лучше
ли продать крейсер за приличные деньги, чем оставить его тут гнить без
всякой надежды...
Я толкнул Сорочкина в плечо:
- Слышите, Валя? Головань изменил позицию.
- Главный редактор мне сказал по телефону, что к Голованю вошел
какой-то человек с чемоданчиком в руке...
Говоря это, Сорочкин проталкивался к трибуне, я за ним, но нас обоих
опередил Шуршалов, которого мы привезли из порта. Он лез, расталкивая
людей; остановившись под трибуной, сорвал с головы берет и, размахивая им,
как флагом, заорал дурным голосом:
- Эй, начальство! Пока вы тут шлепаете языком, крейсер увели!
- Как увели? Кто увел? - перегнулись через перила отцы города.
- Товарищ! - крикнул Головань. - За безответственное распространение
слухов вы будете привлечены...
- Да заткнись ты, трепач! - Шуршалов нервно дернул ногой. - Два буксира
тащат крейсер к воротам гавани. На мостике распоряжается офицер Братеев!


Дальше события развивались в резко ускорившемся темпе. Отцы города и
Головань сбежали с трибуны и бросились к своим машинам - видимо, мчаться в
порт, - но тут раздался оглушительный выкрик:
- "Комары" окружают Устьинские казармы!
Мукомолы немедленно ринулись к казармам. За ними устремились и другие
горожане. Один из них тащил плакат "Свободу Сундушникову!". Старушки
Сиракузова развернули полотнище "Трудовой Приморск" и с песней "Мы в бой