"Е.Войскунский, И.Лукодьянов. Сумерки на планете Бюр" - читать интересную книгу автора

этого движения у Резницкого слегка закружилась голова. Тогда он
сосредоточил внимание на одном из плывущих предметов и понял, что это яйцо.
Продолговатое, в два кулака величиной, в серых подпалинах, оно тихо
уплывало вверх и куда-то вбок, и уже наплывали другие такие же, и уловить в
этом движении какой-либо порядок Резницкий не мог. Постояв в
нерешительности, он осторожно шагнул вперед - и споткнулся. Только теперь
он заметил, что пол был уставлен вразброс желтыми корытцами. "Да, здесь
требуется верх осмотрительности", - подумал он, подняв ногу и выбирая
место, куда бы ее поставить, и одновременно изгибаясь, чтобы избежать
столкновения с наплывающим яйцом.
"Надо быть очень, очень осторожным, - подумал он, - главное - не
торопиться". Он прикоснулся к яйцу, Плывущему на уровне носа. Оказалось,
что оно удобно умещается в двух горстях. И тут же почувствовал, что его
приподнимает в воздух.
Он испугался и выпустил яйцо.
Взглянув на приборный щиток в рукаве скафандра, Резницкий заметил, что
температура и влажность воздуха здесь были, как на тропиках Земли. "Ну да,
конечно, инкубатор, - подумал он, - а в инкубаторе должно быть тепло".
Он дернул застежку и спустил скафандр со шлемом до пояса. Теперь его
подвижность увеличилась. И он снова двинулся вперед, цепко вглядываясь в
белую круговерть.
На Земле издавна стараются свести движение к прямым или к дугам
окружности. Здесь, очевидно, обычай был иной.
Единственное, что смог подметить Резницкий, было то, что не все яйца
проделывали одинаковый путь, они по-разному группировались и проходили над
разными группами корытец.
"Так, нужна система, - подумал Резницкий, - а то глаза разбегаются".
Приметив группу яиц, он пошел за ними, стараясь не терять их из виду,
однако уже через несколько минут запутался. Наблюдение осложнялось
необходимостью смотреть под ноги. Тут он заметил нечто новое в прихотливом
танце яиц: мимо проплыл желтый предмет, похожий на волан бадминтона. Он
словно бы присосался своим раструбом к яйцу.
"Ну вот что, - сказал себе Резницкий, как бы отвечая невидимому
оппоненту, - я не имею права вернуться без такой штуки. Надо добыть и
простое яйцо, и непростое, с воланом". И еще он подумал, что, может быть,
ему удастся проследить ход развития зародыша и снять все показатели. Вон
еще яйцо с воланом...
Резницкий подпрыгнул, но яйцо ускользнуло. При этом какая-то сала
продолжила прыжок: Резницкий как был - полуголый, с выброшенными вверх
руками - взлетел и остановился в воздухе. Внизу под собой он увидел
несколько гладких аборигенов, они суетились, подтаскивали корытца. Как же
он не заметил, что они подкрались к нему сзади?..
Он попробовал шевельнуть рукой, ногой и не смог. Здесь, наверху, жара
была страшная, иссушающая, но Резницкий почувствовал озноб. Холодный озноб.
Всегда, при любых обстоятельствах он мог управлять своими эмоциями, но
теперь в него вошел ужас.
Скосив глаза, он видел поднятые к нему лица аборигенов, их широкие,
раздувающиеся ноздри.
- Помогите!
Тут же он понял бессмысленность собственного восклицания. Ларингофон