"Валерий Вотрин. Последний магог" - читать интересную книгу автора

младенца, утешала его: "Не плачь, маленький. Скоро. Уже скоро!" И ребенок до
поры замолкал, чтобы через годы, стариком, поперхнуться проклятым вопросом
навсегда.
А бывало, выскочит на площадь с выпученными глазами какой-нибудь
оглашенный:
- Труба! Труба!
Все - к нему:
- Где Труба?
- Слышу Трубу! - вопит. - Собирайтесь все как один, пора настала!
Ну послышалось человеку, в ухе зазвенело, мало ли что. И все со смехом
расходятся, а он остается на площади, ошарашенно озираясь.
Помню одного сумасшедшего. Бывший шаман, он так и ходил в длинном
черном балахоне и остроконечном малахае. Длинный, сутулый, с отросшей
спутанной бородой, он ходил всюду, стуча посохом, и непрерывно бормотал:
- Когда. Когда. Когда. Когда.
В его устах это слово утратило вопросительную интонацию, "когда"
перестало быть тем вопросом, что волновал всех нас. Он просто повторял это
слово, без конца бормотал его себе под нос - когда, когда, когда, когда,
когда, когда. Мы, дети, всюду бегали за ним, а когда он останавливался,
окружали его и громко вопили:
- Когда?
Помню его страшный остановившийся взгляд. Рот его раскрывался, и жуткий
крик вырывался из него:
- Забыл когда! Забыл когда!
Мы с визгом разбегались, а он садился в пыль и застывал, обхватив
голову руками.
Конечно, ответ на этот вопрос знали шаманы. Не зря они общались с
духами, не напрасно те являлись им в виде черного дыма. Они знали. И вид у
них был соответствующий. Одетый в черную шкуру, косматый, в остром колпаке,
заваливался шаман непрошеным в дом, раздвинув всех, садился у очага, жадно
протягивал руки к мясу, шумно ел. Вокруг боязливо молчали, смотрели, как он
ест. А он, поев, внезапно приходил в веселое расположение духа, задорно
оглядывал хозяев:
- Ну что, небось хотите знать когда?
К нему придвигались, в глазах зажигалась надежда:
- Скажи, святой человек, и впрямь истомились! Скажи, ежели знаешь!
- Знаю, знаю, - важно кивал шаман, его веки после плотного обеда
смыкались, он начинал клевать носом.
Его тихонько тормошили за плечо. Шаман встряхивался, весело оглядывал
сидящих, рыгал.
- Скоро - вот когда! - со значением произносил он, поднимался на ноги,
уходил.
И люди, сбившись у очага, начинали после его ухода гадать, как скоро и
скоро ли настанет это скоро. За стенами была ночь, в которой неслышно
скрылся шаман. Казалось, он бродит где-то рядом с домом, прислушивается к
тихим разговорам, усмехается. В очаге тлеют угли. Красноватые отсветы на
лицах сидящих. Тихие разговоры. И вот у одного из сидящих, человека, никак
не нареченного, вдруг вырывается:
- Когда?