"Валерий Вотрин. Ловец ночниц" - читать интересную книгу автора

- Но прежде я отбираю города, Пераль. Не в каждом городе водятся такие
бабочки. Они обитают, как ни странно, только в тех городах, которые
рассердили меня. И я посылаю туда людей, дабы они собрали с них дань. Дань
этими бабочками, ибо они не простые, а совсем особые, вы понимаете меня,
Пераль?
- Да, ваша светлость.
- Итак, это сбор, а не лов, Пераль. Сбор, а не лов. Вы меня понимаете?
- О да, ваша светлость.
- Итак, кем же вы не будете, Пераль?
- Ловцом, ваша светлость.
Он помнил, как, выйдя от князя, вознегодовал на себя за то, что так
легко отказался называться ловцом. В его роду все были ловцы,
подстерегатели. Боже, какая нелепость!.. Сбор, а не лов. Бабочки с аккуратно
расправленными крылышками, точно распятые, с булавкой в груди. Для чего ты
их оставил?.. И вот свершилось...
В дурном настроении прибыл он к бургомистру, велел доложить: явился
кавалер Пераль. Двери перед ним распахнулись. Посреди комнаты в явном
замешательстве стоял бургомистр Де Сипт, осанистый, в расшитом камзоле и
огромном пудреном парике. На лице его выделялись две глубокие морщины,
пролегшие от носа к уголкам рта и придающие его лицу выражение горького
недоумения. Пераль без поклона быстро подошел к нему и протянул бумагу. То
была княжеская грамота, и Де Сипт так и впился в нее глазами. С каждым
прочитанным словом две морщины все глубже врезались в его лицо, так что под
конец чтения казалось, что они едва не налились кровью.
- Итак, чем же мы прогневали его светлость? - тихо спросил он наконец,
возвращая Пералю грамоту. - Тем ли, что исправно платим налоги? - Голос его
начал крепнуть. - Или тем, что регулярно снабжаем его двор женщинами,
отдавая ему самых красивых горожанок? Этим ли?
- Вы, право, забываетесь, - заметил Пераль.
- ...Или тем, что вот уже два года на город наложен интердикт?
Младенцев не крестят, покойников не отпевают. Это ему в гнев? Мы во всем
склоняемся перед ним, князем нашим, даже в том, что не просим святого отца
снять с города интердикт, который был наложен не за наши грехи! А он, наш
князь, в отместку затеял... этот подушный сбор!
Такая острота показалась Пералю удачной, он позволил себе улыбнуться.
- Вы немного перегибаете палку, милейший Де Сипт, - произнес он.
- Именно, палку! - перебил бургомистр. - Но если бы при вас была шпага,
что больше приличествует вам по званию, кавалер, я перегнул бы вашу шпагу!..
- Палка, в противоположность шпаге, придает мне уверенности, - сказал
Пераль. - Ведь я сборщик... - Он быстро глянул, не смеется ли бургомистр.
- Мне известно, в чем мы провинились, - сказал тот. - Но он пришел сюда
сам, пешком, явился ниоткуда и собрал народ на площади. Он рассказал им про
птиц, про мотыльков, про пчел полевых. Он говорил про то, как не быть в
подчинении. Город не забыл своих вольностей, Пераль. Еще не так давно мы
никому не платили податей, ни одному князю. Люди слушали его затаив дыхание,
а он говорил им про скорлупу и сердцевину. Вы меня понимаете, Пераль?
Тот вздрогнул от внезапной схожести.
- Как его зовут? - спросил он.
- Его зовут брат Одо, - ответил бургомистр, с жалостью глядя на Пераля.
Тот как бы в нерешительности подступил к нему.