"Валерий Вотрин. Фактория" - читать интересную книгу автора

Фактория лепилась к подножью громадного утеса, который был, однако,
отгорожен от моря довольно широкой полосой низкого берега. Эта полоса не
затоплялась и во время приливов. Слева, чуть подальше, скалы образовывали
узкий залив, в котором непрерывно бушевала и ревела вода. Справа же, насколько
хватало глаз, уходила вдаль плоская бесхолмная тундра, лежащая сейчас в снегу.
В ясную погоду в этом направлении, верно, можно было рассмотреть больше. С той
стороны и гостей ждать, в той же стороне и ближние фактории: до ближайшей,
Фора знал, два дня пути, хотя как можно пересечь эту заснеженную пустыню в
такие сроки, он не представлял. Продрогнув, Фора зашел в дом и плотно прикрыл
за собой дверь. Вода в чайнике вскипела, и он заварил себе крепчайший черный
чай: такой, он слышал, принято пить в этих краях. Первый же глоток показался
ему отвратительным. Он отставил кружку в сторону. Кошка, лежа у печки,
временами подергивала хвостом. Фора в шутку справился у нее, не нервничает ли
она. Кошка, не ответив, горделиво отвернулась. Фора хлебнул еще горячего чаю.

К полудню снег пошел еще гуще, и надежда Форы, что он разглядит местность
получше в ближайшие часы, совершенно рассеялась. Кошка выскользнула за дверь и
шмыгнула под дом: наверное, там водились мыши. Несколько раз Фора выходил, но
быстро возвращался - снег лепил так густо, что следы напрочь заметало уже
через минуту. Он снова зашел на склад и проверил остальные ящики: во всех были
ружья, в одном - патроны, две коробки были полны топорами без топорищ. Он вяло
ковырялся в ящиках, поглядывая на груду тюков в глубине склада. Почему-то они
волновали его. Оленьи шкуры были туго и бережно перевязаны крепкими веревками,
мехом наружу. Он еще раз отогнул край тюка. Теперь настало время удивляться не
столько тому, зачем Ганнон оставил здесь шкуры, сколько очень необычному
способу их обработки, не замеченному Форой в первый раз. Вся внутренняя
поверхность шкур была усеяна вертикальными рядами черных точек. Это не было
похоже на пятна гниения. Точки, скорее, были выжжены на гладкой поверхности.
Или это был дефект обработки. Вот Ганнон и признал их непригодными для вывоза.
Кое-что он все-таки понимал.

Ночью его разбудили дикие завывания и визги. То выл ветер в трубе.
Началась пурга. В подполе жалобно мяукала кошка - видно, не могла вылезти.
Наутро оказалось, что факторию занесло по самую крышу, только с одного бока,
там, где было окно приемной, обзор еще оставался. Фора увидел одинаковую белую
поверхность, простирающуюся до самого горизонта. По ней с невероятной
скоростью проносились клубы мелкой снежной пыли. Море у самого берега сковало
льдом, дальше, в еще остающихся широких полыньях, вода была угольно-черной. В
доме было так холодно, как будто печи не топились всю ночь. Кое-как
отогревшись, Фора принял решение расчистить от снега хотя бы крыльцо. Отыскав
лопату, он принялся за дело.

Ветер уже улегся. Было очень морозно, воздух звенел. Пейзаж, который
открылся ему с крыльца, казалось, уже никогда не претерпит изменений: небо,
море, заснеженные скалы, ломаные застывшие линии, цвета только черный и белый,
все очень далеко и очень близко - протяни палец, и проткнешь в холстине дыру.
Но вместе с тем этот пейзаж вовсе не выглядел пустынным. Все носило следы
какой-то напряженной жизни, все как-то подспудно двигалось, каждый обледенелый
валун. Просто, когда Фора вышел с лопатой на крыльцо, чтобы пораскидать снег,