"Станислав Востоков. Гук - снежный человек" - читать интересную книгу автора

не увидеть! Проведем эксперимент на насекомых! Уж у них то мозгов не хватит!
Я покажу им кто они есть на самом деле! И он удалился к себе. До вечера
Филлипп Филлиппович бродил по своей комнате, то бормоча, то что-то
выкрикивая. Когда опустилась темнота, дядя решительно кликнул Виктора и
направился на луг. В руке его покачивался масляный бабушкин старинный
фонарь.
- Насекомые настолько глупы, - говорил он, - что часто путают Луну, по
которой они ориентируются в темноте, с электрическим светом лампочек и на
этом попадаются. Ну что? Это ли не подтверждение степени их ума. Ха-ха! На
одну доску с человеком! Не выйдет! Слабо! По тени ароматного в этот час
луга, носились ночные феи. Вихри мотыльков вплетались в ночные дороги
майских жуков, спешащих по свом делам. Тихим фоном служил стрекот сверчков,
льющийся с их потайных танцплощадок, где они играли для остального лугового
народа, бодрствующего в это время суток. Огромные бабочки ленточницы,
медленно порхали, словно ночные совы, иногда взлетая почти к самому месяцу и
сбивая мягким серым крылом звездную пыль с его желтого рога. Только дядя не
замечал всего этого и спешил по росистому лугу, чтобы доказать то, что
никому не было нужно. Виктор захваченный предшествующей развязкой едва
поспевал за дядей Где-то в вышине звучала мелодия флейты. Гук готовил финал.
Вдруг Виктор почувствовал, что Гук рядом.
- Ну как? - только и спросил он.
- Еще держится, - ответил едва переводя дыхание Виктор.
- Будем добивать, - вынес свое решение Гук и исчез среди звуков ночи.
Наконец дядя выбежал на самую середину огромного сумеречного луга, чьи
границы терялись в сине-фиолетовой тьме.
- Вот тут, - обратился разпалившийся Филлип Филлиппович к Гуку именно
тут ты увидишь всю мощь научного интеллекта и всю ничтожность этих
беспозвоночных! Дядя поднял свою маленькую масляную лампу.
- Сейчас эти микроскопические комки материи с мизерными проблесками ума
слетятся на свет, как им кажется, луны. Это ж надо быть такими безмозглыми,
чтобы спутать масляный фонарь..., - он покачал лампой, - с луной! Ха-ха-ха!
Как я мог сомневаться в величии человека?! Это непокоримая скала! Он
засмеялся и с вызовом уставился во тьму. Виктор ожидал что произойдет.
Вокруг стрекотали многочиленные оркестры насекомых и никто из них не думал
отрываться от своих захватывающих еженощнызх плясок, чтобы разуверить дядю в
его мнении. А тот стоял под ветром в поле, словно семафор с железнодорожных
путей, и потоки ночного воздуха мерно, со скрипом, качали в его руке фонарь,
заставляя тень дяди и Виктора, то удлиняться почти до самого конца луга, то
возвращаться вновь.
- Как это все захватывает! - думал Виктор, довольный, что попал в такое
волнующее приключение. Быть может, если б обитатели ночных лугов знали, что
кто-то ради них мерзнет на середине луга, они бы и поспешили к Филлиппу
Филлипповичу, оставив свои чашечки из листков клевера полных цветочного
нектара. Но им об этом было ничего неизвестно и поэтому продолжали
таинственное действо своим чередом. Вскоре дядя почувствовал кроме холода
страшную усталость. Но мысль о том, что он - последняя надежда всей науки,
придавала ему силы и он стойко держал фонарь, похожий издалека на старую
деревянную вешалку. Постепенно все большее отчаяние охватывало его. Он
ослзнавал, что по всем умственным статьям проигрывает проигрывает и этим
ничтожным комкам материи.