"Станислав Востоков. Гук - снежный человек" - читать интересную книгу автора

окунутся в тихий таинственный мир, полный неведомых запахов и красок, где не
было ни телескопов, ни формул, ни научных авторитетов, которые все рвали,
кололи и испытывали, а только безграничное спокойствие и ощущение, что ты
часть этого безграничного необъяснимого мира, полного секретов и удивления.
Мира, который всегда будет ласков к тебе, потому что ты и есть маленькая
крупица его. Гук подарил Вмктору дудочку из речного тростника. Теперрь,
подув в нее, Виктор мог вызвать Гука откуда угодно. А надобность в Гуке
Виктор ощущал постоянно, но к дудочке он решил прибегать, только когда
станет совсем невмочь. Хотя раньше, как-будто бы, Виктор жил без Гука и на
жизнь не жаловался, но то было раньше! После последнего разговора Виктор о
дяде Гуку не напоминал, словно нудных наставлений Филлипп Филлипповича и не
существовало вовсе. Но Гук ничего не забыл, но по своей привычке заговорил,
только когда план борьбы с просветительской деятельностью дяди был готов
окончательно и продуман до мельчайших деталей. Для этого вездесущий Гук
собирался привлечь значительные силы, как в границах леса, так и за его
пределами. В утро, на день которого был назначен первый этап плана, Виктор,
проснувшись, почувствовал сильное волнение. Хотя главное участие в
сегодняшней операции пбыло отведено Гуку, без отличной игры Виктора, об
успехе нечего было и мечтать. После того, что наука опротивела Виктору до
приступов головной боли, он должен будет изображать глубокую в ней
заинтересованность, а также в постижении основ научного подхода и даже
попросить продемонстрировать их на примере. То есть провести самые, что ни
на есть настоящие опыты, в успехе которых он, не смотря на все уникальные
способности Гука, все-таки сомневался. Уж слишком сильно в него вдолбили в
школе веру в науку. Виктор пднялся с кровати, вздохнул как можно глубже,
попытался найти в себе хоть какую-то заинтересованность в науке, чтобы было
легче играть и, убедившись, что дядя все добил окончательно, вздохнул еще
раз и побрел к завтраку, который как всегда проводился под огнем научных
сведений. На террасе расположилась так необычно угрюмая бабушка и как обычно
веселый и пыщущий интиллектом Филлипп Филлиппович, который, закончив
намазывать вареньем бутерброд, наливал себе горячего чаю из золотого
тульского самовара в центре стола. Виктор сел за стол взял кусок хлеба и
ложку, чтобы намазать шоколад.
- Да-с, - сказал дядя, закрывая краник на носике самовара, - а вы,
кстати, знаете откуда пошли самовары? Никто этого не знал и, честно говоря,
знать не хотел. Но Виктор, поборов в себе невольное желание вскочить и
убежать подальше, укусил бутерброд, вкуса которого не почуствовал и
отдавшись на волю судьбы, спросил:
- Откуда?
Филлип Филлиппович этому как-будто не удивился, но бабушка посмотрела
на внука, как на последнего предателя.
- Ну все, - подумал Виктор, уловив ее взгляд, - теперь она меня
причислит к буржуям. Бабушка отвела взор и безразлично уставилась на
савмовар. Что она еще могла сделать, если кольцо ее политических врагов так
ужасающе сомкнулось?
- Да, самовар! - со вкусом повторил Филлипп Филлиппович, - как вам
должно быть известно, - он сделал ударение на слове "должно", - первые
образзцы самоваров появились еще при Петре Великом. Тогда рудное дело у нас
только начиналось, а из-за границы стали привозить железные печки, так
называемые "буржуйки"... Бабушка метнула в дядю пронзающий взгляд и пожевала