"Станислав Востоков. Гук - снежный человек" - читать интересную книгу автора

- А зачем? - с интересом спросил Гук.
- Другие доказательства ему будут неубедительны. Он вообще считает что
животные думать не могут и что они вроде машин.
- Значит придется найти такие, которые будут убедительными.
- Что ты имеешь ввиду? - не на шутку встревожился Виктор.
- Доказательства, - ответил Гук, - убедительные доказательства, - от
которых он не отвертится.
- Но... - хотел было возразить Виктор.
- Не волнуйся, мои шкура и кости останутся при мне, они мне еще
пригодятся. Гук повернулся и уставился на Луну. Виктор тяжело вздохнул. Все
это было слишком опасно.


Глава четвертая

В которой Филлипп Филлипович учит Виктора, а Гук Филлиппа Филлипповича.


Теперь жизнь Виктора и его бабушки начиналась и заканчивалась каждый
день со стуком печатной машинки. Который прерывался только на завтрак, обед
и ужин и возгласы вроде:
- Бред какой!
Или
- Это балаган! Он думает, что ему методику учета оленей в тундре и к
вирусам применять можно! Дом наполнился наукой до самого потолка. Теперь
Филлипп Филлиппович ежедневно при любой возможности изливал на домочадцев
такое количество научных сведений, что им стало казаться что они гораздо
глупее последнего таракана. Авторитет Филлиппа Филлипповича так давлел над
ними, что жизнь им была уже не в радость. При дяде теперь они опасались
открывать рот, чтобы не узнать еще чего-ибудь нового. Так однажды просьба к
дяде подать хлеб, вылилась в историю развития хлебопроизхводства на Руси с
полной биографией знаменитого ученого Вавилова. Бабуля с Виктором
становились все мрачнее, а Филлиппп Филлипович все веселее и енергичнее
оттого, что мог озарить еще чье-то безграмотное сознание всепобеждающим
светом науки. Сам дядя абсолютно не замечал удрученности своих соседей,
будучи слишком захваченным вихрем статей, диссертаций и очерков, которые
ожидали его письма, правки и критики. Скоро бабушке и Виктору стало
казаться, что они лично знакомы со всей академией наук, а также Омом, Герцем
и другими учеными деятелями. Они знали недостатки ведущих светил настолько
хорошо, что удивлялись, как при таких отрицательных качествах, они
умудрялись совершать мировые открытия. Ученые вторгались в их сны. Исаак
Ньютон норовил уронить яблоко на голову Архимеду, который купался в ванной
вместе с Левенгуком и его первым микроскопом. Все они кричали нечеловеческим
голосом: "Эврика! " и измученный Виктор просыпался в холодном поту. Бабушка
не знала куда деваться от Менделеева, который являлся к ней не только ночью,
но и днем. Менделеев умолял ее включить в таблицу химический элемент
Пифагорий, который они вместе с одноименным ученым зарыли под старой яблоней
в саду на следующий день после изобретения радио. Теперь у бабушки осталась
последняя радость в жизни - партийные собрания, на которой она боролась с
буржуями с удвоенной энергией, а у Виктора - уйти подальше в лес и снова