"Зоя Воскресенская. Девочка в бурном море. Часть 2. Домой!" - читать интересную книгу автора

Сервантеса - был настольной книгой в каждой семье, а портретом Пассионарии
награждали за доблестный труд.
И где бы в мире ни произошла беда, советские люди считали, что это и их
беда, и спешили на помощь - всегда бескорыстные, всегда с открытым сердцем.

"ДАЖЕ ЕСЛИ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО..."

- Мама!
Елизавета Карповна подняла голову - перед ней стояла Антошка и пытливо
вглядывалась в ее лицо.
- Ты о чем-то все думаешь, мама?
- О многом, лапонька, о многом. И прежде всего о том, что нам давно
пора быть в управлении военно-воздушного флота. Пойдем.
Вышли на улицу к остановке омнибуса. На широкой полосе тротуара,
недалеко от остановки, пожилой человек, сидя на раскладном стуле, рисовал
разноцветными мелками на асфальте. Влажная прядь волос отпала и обнажила
бледную лысину в продольных морщинах. Возле ограды лежала опрокинутая шляпа,
и в ней поблескивало несколько монет. Антошка подошла ближе. Человек рисовал
карикатуру на Гитлера: изобразил фашистского главаря в виде кривляющейся
испуганной обезьяны. В лапах у обезьяны два банана, сросшиеся буквой "V".
Художник стал приглашать людей из очереди:
- Уважаемые леди и джентльмены, всего за один пенс вы можете выразить
ваше отношение к великому фюреру.
Люди подходили, посмеивались, разглядывали мастерски сделанную
карикатуру, шаркали по изображению Гитлера ногами, бросали в шляпу художника
монетки.
Антошка наблюдала, как под быстрой рукой художника возникали
безобразные маски тучного Геринга, тощего и злобного Гиммлера, орущего
Геббельса.
Художник закончил работу, распрямил плечи, вытер платком лысину и,
увидев девчонку, заинтересованно рассматривающую его рисунки, обратился к
ней:
- Маленькая мисс, всего за один пенс вы можете плюнуть в лицо Гитлеру.
Антошка умоляюще оглянулась на мать.
Елизавета Карповна поняла. Порылась в кошельке, протянула дочери
монету.
Антошка наступила ногой на лицо Геринга, пошмыгала подошвами по
изображению Гиммлера, растоптала и оплевала Гитлера. Делала она это с
какой-то яростью, исступлением. Плевала, топтала и приговаривала:
- Вот тебе за Харьков, за Ленинград, за все, за все.
Топтала, пока ее не окликнула мать, и какая-то женщина сказала:
- Видно, Гитлер очень насолил тебе в жизни, девочка.
Антошка бросила в шляпу монету и побежала.
Художник закричал ей вслед:
- Мисс, с вас еще три пенса, вы плюнули по крайней мере четыре раза.
Мама с укоризной посмотрела на дочь и выдала ей еще несколько монет.
Художник поклонился, окунул в ведро швабру и принялся смывать остатки
своей работы, чтобы начать все сызнова.
...В управлении военно-воздушного флота они долго ходили из одного
помещения в другое, пока, наконец, не попали к нужному человеку.