"Борис Воронцов-Вельяминов. Лаплас ("Жизнь замечательных людей" #119) " - читать интересную книгу автора

исторически неоправданно изменить ход истории человеческого общества.
Беспомощность их механистического детерминизма заключалась во взгляде на
развитие общества как на совокупность непредвиденных случайностей, хотя и
подверженных не раскрытым еще законам механики. Поэтому, сделав некоторые
успехи в области физики, философы XVIII века вынуждены были совсем
отказаться от анализа и об'яснения, когда дело касалось биологических и
особенно социальных явлений. Если добавить к этому отсутствие ясных
представлений о существовании эволюции, то станет понятным несовершенство
той философии, под влиянием которой с юных лет находился Лаплас.
К сожалению, как уже отмечалось, отсутствие сколько-нибудь подробных
сведений об отроческих годах великого ученого не позволяет проследить, как
формировалось это мировоззрение у Лапласа, какие встречи и события
определили ту или иную черту его последующих интересов й устремлений. Одно
несомненно: это мировоззрение формировалось при содействии тех, кто уже;в
ранней молодости взял юного Лапласа под свое покровительство. Вряд ли
приходится сомневаться, что именно эти неизвестные покровители, возможно,
передовые для своего времени люди, оказывали на него идеологическое влияние,
что именно они помогли ему ознакомиться с новейшей литературой. Не в
библиотеке же аббатства Лаплас мог достать новинки материалистической
философии, дорогие, часто редкие и заграничные издания, посвященные глубоко
специальным областям естествознания. Школа бенедиктинцев в Бомоне вряд ли
сколько-нибудь интересовалась трудами Эйлера, Клеро, Лагранжа и Даламбера и
еще меньше стремилась ознакомить с ними своих учеников.
Уже в шестнадцать-семнадцать лет Лаплас выступает человеком, обладающим
твердым научным и философским мировоззрением. Но вместе с тем, поглощая
книги я овладевая научными знаниями, Лаплас уже в эту пору проявлял
исключительную практичность в житейских делах, породившую его уменье
приспособляться к любым политическим условиям.
Он сумел до конца использовать все возможности немедленной карьеры,
которые открывали перед ним его покровители. Только-что окончив коллеж,
юноша, пользуясь рекомендациями покровителей, добивается назначения на
должность преподавателя математики в военной школе Бомона; школа помещалась
в обветшалых зданиях того же аббатства, в котором находился и его коллеж.
Военное искусство, в особенности артиллерия и фортификация, уже тогда
нуждались в применении математики и механики, и в военных школах, кроме
уставов, фехтования, тактики и т. п., стали вводить математические науки.
Однако в рядовой военной школе, где преподавал Лаплас, математические курсы
были элементарны и не могли дать удовлетворения его пылкому уму и растущим
знаниям. Правда, он мог вести в свободное время самостоятельные научные
работы, но кто мог их оценить, кто мог увидеть в них всю силу его гения? И
какова возможность дальнейшей карьеры в этом захолустье?

Переезд в Париж

Молодой Лаплас искал выхода своим силам й знаниям, искал общения с
математическими умами своего времени, искал условий для спокойной научной
работы и удачной житейской карьеры. Юношу тянуло в Париж, туда, где во
французской Академии наук, основанной еще министром короля Людовика XIV
Кольбером, собрался цвет не только французской, но и мировой научной мысли.
Французская Академия наук переживала в этот период свой высший расцвет.