"Арсений Васильевич Ворожейкин. Над Курской дугой ("Истребители" #2) " - читать интересную книгу автора

отличался от скупого, но очень резкого в движениях Сергея Грицевца.
Можем ли мы овладеть сложным мастерством воздушной стрельбы? Практика
подтвердила: да, можем. Нужно лишь много труда и терпения. Нашлись
противники. Они утверждали, что Грицевец и Кравченко - врожденные
истребители, только, мол, талантам все под силу. В довершение своих доводов
противники доказывали, что эти летчики-самородки учились непосредственно в
бою, а стрельбы по конусу мало что им дали.
Согласиться с этим суждением - значит вообще не обучать летчиков
пользоваться своим оружием. Да и опыт мастеров подтверждал: первоначальную
подготовку к боям они получили именно в стрельбах по конусу.
Стрельбы мы начали на основе существующих правил. И скоро кое-кто
пришел к выводу, что они устарели, искусственно ограничивают возможности
современного скоростного истребителя в маневре и огне.
Что представляли собой в 1941 году эти правила? Их составили еще в
двадцатые годы и предусмотрели стрельбу только заградительным огнем. Летчику
приходилось целиться не прямо в мишень, а вперед, в воображаемую ось полета,
рассчитывая, что цель сама наскочит на заранее пущенную очередь.
На тихоходных самолетах вынос точки прицеливания для поправки на
скорость был небольшой (близко к передней части конуса). Заградительный
огонь приближался к огню на поражение - прямо в цель. Теперь же скорости
самолетов увеличились в несколько раз, вынос точки упреждения стал таким
значительным, что летчик в момент прицеливания даже не всегда мог видеть
мишени. И конечно, большинство пуль пролетало мимо цели.
В боях с японцами на Халхин-Голе и с белофиннами на Карельском
перешейке многие летчики отказались от заградительного огня, а стреляли
только на поражение, прямо в цель и с короткого расстояния. Заградительный
огонь всегда выдавал нападающего, как бы предупреждая противника, и
внезапности при атаке не достигалось. Поэтому у некоторых летчиков и
появилось пренебрежение к конусу. Они говорили, что огонь по "колбасе", мол,
ничего общего не имеет с воздушным боем, и считали: стрелять по
действительной цели проще - подходи ближе и бей в упор.
Да, по самолету противника стрелять отчасти проще, чем по конусу. Проще
потому, что самолет по размерам больше, и летчик может открывать огонь с
самого удобного для себя положения. Но в бою такое положение нужно выбирать
мгновенно: замешкался - собьют. И вот еще находились люди, которые не
понимали, что все искусство воздушного боя как раз и заключается в этой
простой истине - занять удобное положение для стрельбы и прицелиться. А
такие навыки приобретались в мирные дни при стрельбах по мишени.
У мастеров воздушного боя маневр для стрельбы и прицеливание слиты
воедино. Они стреляют как опытные охотники - навскидку. Старый же способ
обучения не давал такой возможности. Строго следуя ему, нельзя попасть в
цель более чем четырьмя-пятью пулями с одной атаки. А чтобы сбить
одномоторный самолет, требовалось от тридцати до пятидесяти попаданий.
Следовательно, старые правила стрельбы не приучали летчика поражать цель с
одной очереди, с первой атаки.
Раздавалось все больше голосов о несовершенстве мишени из полотняного
конуса. Однако другой не было, и сама жизнь рождала новые приемы атак. Один
из таких способов и возник в нашем полку. В основу был положен метод атаки
Сергея Грицевца, виденный мной однажды в бою на Халхин-Голе. Он мгновенно,
на короткой дистанции схватывал цель в прицел и поражал ее.