"Любовь Воронкова, Константин Воронков. Рожок зовет Богатыря " - читать интересную книгу автора

ушел. А Сережа надеялся, что этот олень к нему привык, что он к нему даже
как-то привязан. А вот же - нет! Зверь так и остается зверем!
Разбуженные переполохом, вышли из домика завхоза биологи. Саша был
молчалив, ему хотелось бы еще поспать. Но Борис Данилыч весело и бодро
поглядывал вокруг своими острыми медвежьими глазками. Погладив аккуратную
круглую белокурую бородку, он оглянулся кругом:
- Эко утречко! А? Три жизни жил бы, и все бы мало!
- А вы-то куда встали? - попробовал удержать их гостеприимный кладовщик
Теленкин. - Вам оленей не ловить.
- А нам другую живность ловить - птиц, жуков, змей, если хотите...
- Ну, этого мы не хотим! - засмеялась мать Антона. - Такого добра нам
не нужно!
Антон услышал их разговор, тоже вскочил с постели и подбежал к окну.
Биологи уходят - эх, жалко! Но что такое во дворе? Почему народ собирается?
Что случилось?..
Среди рабочих он увидел Толю и Сережу. И тотчас принялся искать свои
штаны и рубашку - Антон никогда не помнил, где он оставил их, ложась спать.
Первыми тронулись в тайгу верховые. За ними отправились рабочие,
которым не досталось лошадей. Андрей Михалыч разделил загонщиков на отряды и
распределил, кому и куда идти.
- А вы пойдете за Крылатовым, - сказал он ребятам. - Не шуметь и не
отставать.
Сережа и Толя молча шагали по тропке за Иваном Васильичем. В тайге
попискивали бурундуки. Изредка задетая ветка осыпала густым дождем голову и
плечи. Толя вздрагивал, сердился. Его полотняная рубашка сейчас же намокла и
прилипла к плечам. А Сережа даже не замечал этого дождя: старый пиджачок
промокал не скоро. Да если бы и промок, Сережа не заметил бы. Он смотрел в
заросли не отрывая глаз- не мелькнет ли где пестрая спина, не прошумят ли в
листве ветвистые панты. Сердце его горело от обиды на вероломного зверя.
Шли осторожно, прислушиваясь, приглядываясь. Вдруг сзади послышались
чьи-то шаги - кто-то бежал, задевая ветки, топая и спотыкаясь. Кто же это
бежит так неуклюже и шумно?
На тропке показался Антон. Он пыхтел, щеки и уши его раскраснелись.
Куртка была распахнута, ворот рубашки расстегнут. За плечом, стуча по спине,
подпрыгивал туго набитый школьный ранец.
- Антон! - удивился Сережа. - И ты?
- Ага, - ответил Антон, - и я... Эта... как ее...
Толя, увидев Антона, нахмурил тонкие брови и по-отцовски сверкнул
синими глазами.
- В чем дело? - строго спросил он. - Кто тебе разрешил?
Антон поглядел - на него кротким телячьим взглядом:
- Ну, Толя... Ну, я... а? Я тоже помогать буду. Я тоже загонять...
эта...
- "Эта, эта"! Ты не загонишь, а только распугаешь. Да еще и сам
потеряешься. Ищи тебя тогда!
- А я... с тобой. Толя смягчился:
- А если я сам заблужусь, тогда что?
Антон заулыбался и стал похож на румяный колобок, убежавший от бабушки
и от дедушки.
- Ну и что же? А заблудишься - пропадешь, что ли? Ну и я с тобой не;