"Андрей Воронин. Рукопись Платона ("Княжна Мария" #04) " - читать интересную книгу автора

ничего похожего я не получил. Святая Дева говорила со мной, но она вовсе не
пыталась меня утешить. "Ты будешь жить, - сказал она, - и сослужишь службу
моему божественному сыну". Да, так и сказала: сослужишь службу. Помнится, я
еще подумал, что меня угораздило попасть из армии императора Наполеона в
воинство Христово, и мысль эта меня позабавила.
- Не богохульствуй, сын мой, - кротко вставил отец-иезуит.
- Я не богохульствую, святой отец, - строптиво возразил калека, - я
излагаю все как было. Так вот, когда я очнулся во второй раз, капрала в
подземелье уже не было. Разумеется, уходя, этот ублюдок захватил с собой
факел, но глаза мои привыкли к темноте. К тому же в подземелье был еще
какой-то источник света, и я не сразу понял, что это. Лишь с огромным трудом
приподнявшись на локтях, я обнаружил, откуда исходит этот мигающий
красноватый свет: то были отблески горящего фитиля. Фитиль тлел, шипя,
разбрасывая искры и испуская клубы дыма. Я понял, что жить мне осталось
считанные минуты, и удивился: неужто, обещая мне жизнь, пресвятая Дева
подразумевала эти жалкие мгновения?
Вам должно быть известно, святой отец, что перед лицом смертельной
угрозы тело наше не внемлет доводам рассудка: оно продолжает бороться за
жизнь даже тогда, когда разум приходит к выводу, что все кончено и спасения
нет. Я попытался дотянуться до фитиля, чтобы затушить его, но мою
простреленную ногу пронзила такая боль, что я с криком распластался на
грязном каменном полу, не в силах пошевелиться. Глаза мои неотступно следили
за шипящим огоньком, который, мигая и дымя, сантиметр за сантиметром
поглощал фитиль, пальцы скребли холодный камень, как будто надеялись
оторваться от обездвиженного тела и самостоятельно погасить этот погибельный
огонь. В этот момент пол подо мной вдруг подпрыгнул, как живой, в воздух
поднялись облака известковой пыли и моих ушей коснулся приглушенный грохот.
Со сводчатого потолка подземелья посыпался мелкий мусор, упало несколько
кирпичей. Я понял, что начали рваться заложенные нами мины, и обратился к
Господу с короткой молитвой, в которой просил отпустить мне мои грехи.
Словно в ответ на мою бессвязную молитву, земля подо мной содрогнулась
с такой силой, что меня подбросило в воздух. С потолка и стен градом
посыпались камни, и один из них чувствительно ударил меня по спине.
Мерцающий огонек фитиля все еще светил мне сквозь облака дыма и пыли, и в
этом неверном свете я увидел, как с противоположной стены подземелья
обрушился огромный пласт штукатурки. Вслед за ним потоком хлынули сдвинутые
с места кирпичи, открыв просторную потайную нишу.
Все это произошло намного быстрее, чем об этом можно рассказать
словами, святой отец. Шипящий, как рассерженная змея, пороховой огонек не
пробежал еще по фитилю и двух метров; события были спрессованы так плотно,
словно краденые собольи шубы в генеральском возке. В дымном оранжевом
полусвете я увидел, как из отверзшейся ниши стали вываливаться окованные
железом и медью тяжелые сундуки и ларцы.
Святой отец, которого заметно утомила эта продолжительная исповедь, при
упоминании о сундуках навострил уши.
- Сундуки, сын мой?
- Именно сундуки, святой отец, и притом такие старые, что держались
они, как я понимаю, исключительно благодаря оковке. От удара об пол один из
них раскололся с треском, который я расслышал даже сквозь грохот взрывов, и
из него вылетели золотые монеты и украшения вперемежку с какими-то